– Ругается он точно как Натан, хотя, с другой стороны, любой болван может не хуже.

Я посылаю и его, не зная, шутит он или нет.

– Скажи ей, что это я, Габриэль.

Он подходит ко мне, кладет мне на грудь ладонь и заглядывает прямо в глаза.

– А это правда ты? – Потом он придвигается ко мне так близко, что наши тела соприкасаются, и шепчет мне в ухо, щекоча мне шею своим теплым дыханием: – Тебя долго не было. Куда ты пропал?

Я поворачиваюсь к нему и также шепотом отвечаю:

– Да, бля, пропал я, пропал, заблудился, на хрен, и еще залез на сраный Эгер.

– Близко, хотя и не совсем точно…

– Я передаю дух, а не букву.

Габриэль оборачивается к Греторекс и говорит:

– Это он. Но ты все равно можешь пристрелить его, когда захочешь.

– Звучит заманчиво, – отвечает она, но пистолет опускает.

Девушка у моих ног хочет встать, но я носком ботинка снова толкаю ее на землю.

– А ты лежи тихо, ты меня чуть не убила.

За нее вступается Греторекс:

– Ты сам назвал неверный пароль, Натан. А она только выполняла свою работу.

Тогда я сую пистолет в руки Греторекс и говорю:

– Ну, тогда скажи ей, пусть целится вон в ту девчонку, вон там. – И я показываю на Донну, которая уже встала с земли и теперь с нервной улыбкой на лице и связанными за спиной руками приближается к нам. – Она была в лагере Охотников. Они ее связали: говорит, за то, что она хотела вступить в Альянс, но она может оказаться лазутчицей или шпионкой. Короче, разберитесь. А я хочу есть и спать.

– Подожди! Так ты был в лагере Охотников? Где он?

– В двух днях пути.