Утром у меня сильно ноет низ живота и тянет поясницу, и я понимаю, что вот-вот наступят «те дни». Поручений на сегодня мне никаких не выдали, поэтому я по-быстрому отправляюсь на пляж, чтобы успеть накупаться напоследок. Погода великолепна, море ласковое, живое. Вид на бесконечную массу воды и перевернутое небо над ней меня завораживает, настраивая на философский лад.

Перед обедом Евгений присылает сообщение, что надо встретиться, поговорить. Пишет, где — в ресторанчике за пару кварталов от отеля, в направлении центра. Надеваю одно из наименее скромных платьев.

Вхожу в зал — Евгений из-за столика у окна машет мне. Сажусь. Он тоже слегка загорел — светлый льняной костюм интересно смотрится на более темном теле. Глаза и зубы сверкают — улыбается в весь рот. Вообще сейчас шеф — просто неотразим, и если бы я не думала о другом…

— Я надеялся, ты придешь в том же наряде, что вчера, — улыбается как сытый кот. — Хотелось посмотреть, как это выглядит при свете. Особенно в действии.

Какой-то он разговорчивый сегодня. Вежливо улыбаюсь, но тему не поддерживаю и пытаюсь разобраться в меню.

— Я должен тебе стихи, — протягивает сложенный лист.

Читаю. Красиво, чувственно. И слог серебряного века, считаю.

— Благодарю. Мне очень приятно.

— Чего тебе сейчас хочется? — спрашивает.

Хмыкаю. Даже кажется, что такой вопрос мне вообще никто никогда не задавал. Задумываюсь. «Чтобы ты отпустил меня, если у меня получится любовь с ровесником», — вот что хочу сказать, но молчу. И делаю вид, что его вопрос относится только к еде — разворачиваю к нему меню. Он переводит и помогает мне выбрать.

Когда официант отходит, приняв наш заказ, шеф наклоняется ко мне и заговорщицки произносит:

— Мне вчера понравилось. Очень. Ты стала… восхитительной. Как тебе здесь?

Молчу. Честно говоря, домой хочу. Накупалась, насмотрелась, натра… И соскучилась. Чего я не видала в этой загранице!

Шеф закидывает удочку о сегодняшнем вечере, но я сразу ставлю барьер между нами, сообщая, что у меня текущий ремонт в полном разгаре. Три дня, как минимум.

Хмыкает.

— Да, я заметил, что ты какая-то не такая, как всегда. Нервная. Теперь все понятно.

«Ничего тебе не понятно. Могло быть хуже. Гораздо, — думаю я, глотая комок в горле. — Конечно, я тебе очень благодарна: отогрелась на твоей груди за этот год, выросла. Но я не хочу быть любовницей и содержанкой».