– Когда? – тут же спросил участковый. – Как?
– Позавчера, на вечерней зорьке, – ответил Егоркин. – Надо было ещё вчера к тебе человека отправить, да некого было. Срочно нужно было поле возле Красавкиной пущи заканчивать. Не дай Бог дожди. Думал сторожа деда Савелия послать, так он как на грех, занедужил. Спину ему так прихватило, что разогнуться не может. А сегодня Федьку Быкова к тебе направил, да вы, видать, разминулись…
– Ты про это погоди, – прервал его Краюхин. – Ты про Семёна рассказывай.
– Да что рассказывать. Грибовкина младшая возвращалась с пасеки, вдруг слышит – треск, потом удар. Будто упало что-то. И хрип. Стала осторожно на звук подходить, а тут он и лежит лицом вниз. На шее обрывок верёвки. А над ним – другой конец верёвки, к здоровенной ветке привязанный. Подошла ближе, глядь, а это Голунов корчится. Струхнула, побежала в деревню. Отца позвала, соседей. Пока мужики прибежали, он уже и кончился. Сперва подумали – верёвкой удавился. А как перевернули, так и увидели что у него нож в груди. Учитель Торопов сказал, что прямо в сердце попал. Потому и крови мало.
Помолчали.
– И что ты про всё это думаешь? – наконец спросил Краюхин. – Сам он? Или кто помог?
– Да кому он нужен был? – в сердцах сказал председатель. – Шкоды от него много было – это правда. Но чтоб убить…
Он помялся, потом спросил с затаённой надеждой:
– Слушай, Краюхин, а может и в правду, это он сам? Повеситься не получилось, так он ножом себя в сердце и … того?
– И с какой это беды он вешаться побежал? – спросил участковый.
– Он, говорят, к Верке-вдове подкатывал, да она его отшила. Может из-за несчастной любви…
– Несчастная любовь? У Голунова? – Краюхин с сомнением покачал головой.
Председатель пожал плечами.
– Всяко бывает. И пень трухлявый, и тот, бывает, расцветает. А Сенька был на голову слабый. Может, где и помутилось. Верка баба гладкая, ладная…
– Ладно, – сказал Краюхин, вставая. – Время покажет. Кто, ты сказал, тело Семёна обнаружил? Младшая Грибовкиных?
– Да – Зинка. К ней пойдёшь?
– И к ней, и к учителю. Они в деревне? – спросил Краюхин, поднимаясь с лавочки.
– Зинку я на сегодня от полевых работ освободил. Знал, что захочешь поговорить. На свиноферме её найдёшь. А на счёт учителя – куда он денется? Всё в школе своей возится. К учебному году готовится.
– Тело Голунова где?
– Так в леднике, где молоко с вечерней дойки хранится, – председатель махнул рукой в сторону молочной фермы. – И нож там. В тряпицу замотали, чтоб руками не хватали, да отпечатки не стёрли. И рядом с Сёмкой и положили. Учитель, Торопов, так посоветовал.