Личная жизнь Лесли Стюарт стала предметом бесконечных пересудов в редакции. Красивая незамужняя женщина, и к тому же, с ее именем не связывалось никаких скандалов. Никто из мужчин не мог похвастаться ее вниманием. Она давала роскошные приемы, на которых почитали за честь появиться самые богатые и влиятельные люди, знаменитые актеры и музыканты. Но что она делала, оставаясь одна? Говорили, что мисс Стюарт страдает бессонницей и по ночам обдумывает новые планы расширения границ своей империи. Ходили и другие слухи, более пикантные, но пока что бездоказательные.

Лесли интересовалась всем – рекламой, новостями, передовицами. Как-то она спросила главу рекламного отдела:

– Почему мы не печатаем объявлений «Глизона»?

Речь шла о дорогом универмаге в Джорджтауне.

– Я пытался, но…

– Владелец – мой добрый знакомый. Я позвоню.

Она быстро набрала номер.

– Аллен, почему вы не даете в «Трибюн» рекламу?

Тот весело рассмеялся.

– Лесли, все магазинные воришки почему-то оказываются вашими читателями. Немного странно, не так ли?

Перед тем как назначить встречу, Лесли старалась узнать о будущем собеседнике все, что возможно, его слабые и сильные стороны. И, покупая очередную газету или телестудию, беспощадно торговалась.

– Иногда вы чересчур уж несговорчивы. Нельзя быть такой крутой. Почему бы вам иногда не уступить, Лесли? – уговаривал Мэтт.

– Ни за что. Я верю в тактику выжженной земли.

Всего за один год «Вашингтон трибюн энтерпрайзис» приобрела газету и радиостанцию в Австралии, телестудию в Денвере и газету в Хаммонде, штат Индиана. Как только сотрудники узнавали ужасную новость, начиналась паника. Репутация Лесли была широко известна. Каждый ожидал немедленных и жестоких репрессий.

Зато Лесли Стюарт ужасно ревновала к Катарине Грэм.

– Ей просто повезло, – шипела она. – И все знали, что она просто злобная сучка.

Мэтта так и подмывало поинтересоваться, известно ли самой Лесли, кем считают ее окружающие, но риск был слишком велик.