— Как у шаманов, отец. Но давай к этому теперь попозже. Ты еле говоришь.

— Да. Ты прав. — отец пошатываясь уходит в хижину.

— Спасибо тебе, милая. — целую Анки. — Ты мне очень помогла сейчас. Просто потому, что присутствовала.

— Мне интересно было. Я же ничего из этого не знаю. Ты после войны уйдёшь туда?

— Почему ты так решила?

— Ну ты там многое завоюешь, станешь Ханом. Или как там, по-имперски.

— Пфф, нет, даже не собираюсь, — оборачиваюсь к Ясеню. — Я тут дома. Там я путешественник. Может даже и буду там бывать, но жить — только здесь. Здесь ты, наш ребенок, Ясень. Моя земля. Нет, точно не собираюсь. Но вот обеспечить Роду уверенное существование хочу.

Анки кивает.

— Я понимаю. — садится ко мне на колени. Обнимаю девушку. — Но иногда хочется услышать.

— Хорошо, — улыбаюсь. — Буду говорить чаще.

Закрываю глаза и немного задремываю.

«Кир! — начинается мой новый день опять с Лиса. — Просыпайся уже.»

«Минуту. Уже ночь? — оглядываюсь. — Надо же, задремал.»

«У тебя уже утро, а у нас еще и раннее. Мы от девушек ушли. Идем домой, но нас охраняют, как какую-нибудь царскую особу. Я точно человек шесть чувствую, а они еще и меняются.»

«А, — аккуратно, что бы не разбудить милую, распрямляю затёкшие руки. Анки чуть-чуть их передавила. — Нам войну объявили. Так что теперь мы в открытую играть начинаем, или ты не слышал? Я своему отцу рассказывал.»

«Кир, ты извини, я Елецкого утешал. Он из одной крайности в другую ударился, что он никто, и никто его такого не полюбит.»

«И как?»

«Ну, у меня не получилось.» — Лис делает паузу.

«Но? Под твоими словами скрывается большое „Но“. Договаривай уже.» — улыбаюсь.

«Но потом, — ржет. — мы пришли в салон.»