— В крепости спрячешься? Это умно.

— Ни в коем случае, у меня договор с Инквизицией, никаких пряток. Именно для того, что бы вернуться в пару дней мне и нужен быстрый дирижабль до Смоленска.

— Разрешение я дам, жандармы сопроводят тебя…

— И Елецкого, и, может быть, его сестру Елизавету.

— Неожиданно. Елецкий же только что с границы, ну пусть, если он хочет, а девчонку вы, паразиты, куда тащите?

— Это внутреннее дело Рода Елецких. Извините, не отвечу.

— Эээ, если княгиня будет не против. Тогда почта вас возьмет на борт. Вызовите меня, когда сможете это сказать. Когда по плану вернетесь?

— Я — через день.

— А Елецкий?

— Не знаю. — замолкаю. — Правда не знаю. Тут сроков нет.

— Очень ты что-то запутал. Но пусть, главное, уйди с горизонта.

— Только на пару дней. — улыбаюсь.

— Ну хоть так. — отключается.

Смотрю на отца. Тот потирает руки, и уже что то подсчитывает.

— Ты еще не восстановился. — говорю.

— Ленские замечательно открылись. Такая междоусобица может и годами длиться. А в прошлый раз я за пару недель снова дорожку к Силе протоптал. Тут понимаешь, я даже не знаю, что им в голову стукнуло, но пока я был в силе, Ленские натянуто улыбались и только. А у меня давно чесалось всё что только можно. За любым действием против Императорского Рода, даже минимальным, были их уши.

— Пап. Никто пока не должен знать, что ты жив. Если узнают, то мы потеряем внезапность.

— Не учи отца груши околачивать. — хохочет. — я такое уже проходил. В прошлый раз, когда шахтами разжился под Ковно. Там как раз отзейцы были, это одна из первых поездок. Воспоминания отличные. Только нам Ленские тогда войну объявлять не стали, а вот тебе рискнули. Ты либо молодец, и хорошо скрываешь свои силы, либо слаб. Что из этого?

— Третье. У меня в Новгороде побратим. Вместо меня. Он не силен, но и убить его почти невозможно.

— Это как?