— Я отвязала кошку и унесла ее к себе, но ночью она умерла.

— А что сказал он?

— Когда я начала отвязывать кошку, он поднял ружье, словно собирался выстрелить в меня. А позже, когда мы встретились, он сказал, что отучит меня вмешиваться не в свое дело. Но мне было все равно, раз кошка была уже у меня.

— Он посмел сказать вам это?! — воскликнул Том, краснея от ярости. — Жаль, что его сейчас здесь нет! Я научил бы его приличным манерам или…

— Вас переедет какая-нибудь карета, если вы не успокоитесь! — перебила его Кэт, так как молодой человек вне себя от негодования начал переходить улицу, не обращая ни малейшего внимания на поток экипажей.

— Не волнуйтесь так, кузен Том, — продолжала Кэт, положив на его локоть затянутую в перчатку руку. — Право же, у вас нет никаких причин сердиться.

— Нет? — в бешенстве повторил он. — Да с какой стати вы должны сносить оскорбления от злобного щенка, вроде Эзры Гердлстона!

К этому времени они кое-как добрались до середины широкой улицы и теперь стояли под прикрытием фонарного столба, а перед ними лился нескончаемый поток желтых, лиловых и коричневых омнибусов, фургонов, пролеток и карет. Они были тут совсем одни, если не считать полицейского, который, повернувшись к ним спиной, размахивал руками, как одушевленный семафор. И среди оглушительного шума и грохота огромного города юная парочка была укрыта от остального мира так же надежно, как если бы прогуливалась где-нибудь в центре Солсберийской равнины.

— Вам необходим защитник! — объявил Том решительно.

— Право же, это глупо, кузен Том! Я отлично могу сама себя защитить!

— Вам нужен человек, который имел бы право заступиться за вас! — Том говорил хрипло, так как у него вдруг по неизвестной причине пересохло в горле.

— Можете перейти, сэр! — рявкнул полицейский, ибо поток экипажей на мгновение иссяк.

— Погодите, ради бога, погодите! — в отчаянии крикнул Том, удерживая свою спутницу за рукав жакета. — Мы здесь одни и можем поговорить. Скажите есть ли… есть ли у меня надежда, что вы, быть может, почувствуете ко мне расположение? Я вас так люблю, Кэт, что невольно начинаю надеяться — ведь подобная любовь не может остаться совсем безответной.

— Путь свободен, сэр! — снова крикнул полицейский.

— Не обращайте на него внимания, — сказал Том, удерживая ее у фонаря. — С тех пор, как мы встретились в Эдинбурге, Кэт, я живу, как во сне. Что бы я ни делал, куда бы я ни шел, я вижу только вас и слышу ваш милый голос. Наверное, ни одну девушку еще не любили так горячо, как я люблю вас, но мне трудно найти подходящие слова, чтобы выразить то, что я думаю! Ради бога, дайте мне хоть какую-нибудь надежду прежде чем мы расстанемся. Ведь я не противен вам Кэт?

— Конечно, нет, кузен Том, вы же знаете! — ответила девушка, опустив глаза. (Том так искусно выбрал место перед фонарем, что Кэт не могла обойти его ни справа, ни слева.)

— Значит, я вам нравлюсь, Кэт? — спросил он нежно, а его серые глаза светились любовью.

— Конечно.

— А как вам кажется, вы сможете меня полюбить? — продолжал допытываться настойчивый молодой человек. — То есть не сразу и не сейчас, потому что я недостоин вашей любви, это я знаю, но со временем может быть, вы меня все-таки полюбите?

— Может быть, — прошептала Кэт, отворачиваясь.