Затем послышались торопливые шаги, и муж с соседом, молча пройдя мимо нее, вошли в избу. Несколько минут она стояла в нерешительности: „Что ей делать?“ Потом зашла за ними в избу.

На столе стояла выпитая бутылка из-под самогона, муж с соседом (одетые и в шапках) закусывали наспех солеными огурцами.

— Что, невтерпеж? — бросил со злом муж в лицо жене, выходя с соседом из избы.

Чем-то жутким щипнуло сердце, но с тихим шепотом: „…спаси, Господи, дитя Твое“, — вышла за ним и жена.

Муж вышел из клети с двумя страшными дубинками, подошел к саням и, подняв сено, бросил их злобно туда.

— Ну садись, с-в-я-т-о-ш-а, повезем тебя, окрестим! — процедил муж.

Жена села позади на сено, которым были прикрыты дубины.

Хозяин открыл ворота, вывел лошадь, вместе с соседом на ходу прыгнул в сани.

Огонек от прикрученной лампы, еле освещая окно, быстро исчез в предутренней мгле. В сердце сестры мелькнуло: „Вернусь ли, что задумали они?“

Село почти еще спало. Легкой рысцой лошадь направилась к реке. „Ну, слава Богу! — подумала сестра, — Не завезли бы куда еще, в голове-то у них, не знаешь что“.

В голове у них, действительно, было самое страшное: оба мужика решили поехать на крещение, но в самый его разгар — договорились поднять шум и дубинами переколотить как главарей штунды так и тех, кого хотят крестить, а больше всего — это жену озлобленного мужа.

Если же будет сельское общество, и им удастся возмутить его, то кого поглавнее из штунды, под шумок, оглушить и пустить под лед, чтобы и остальным неповадно было. Для смелости они выпили самогонки.

— Откуда их наперло столько? — крикнул сосед, подъезжая в числе опоздавших к толпе людей.

На берегу, действительно, было много народу: как верующих из других деревень, так и своих сельчан. Бросив лошади сена и оставив сани около других подвод, громители вышли на самый перед и, облокотившись на дубины, примолкли. Только зачинщик сказал соседу: „Смотри же, не подведи!“

— „И сказал им (Христос): идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет“, — громко по утреннему морозному воздуху пронеслись эти слова из уст проповедника и как гром прозвучали над головами громителей.

Муж, переменив ногу, внимательно слушал дальше, проповедник продолжал:

— Это не я говорю, а говорит нам с вами Христос. Поэтому, мы не свое придумали, как нас в этом обвиняют, и не по своему уговору пришли сюда, чтобы делать свои дела. Нет, это говорит Сам Христос. Он нас послал сюда, чтобы исполнить Его волю. Скажите, кто может ослушаться Его слов и отказаться от Его повеления? Поэтому, приступая к крещению, мы исполняем волю Христа, Божью волю.

После проповеди была совершена молитва и запели гимн „Мы у берега земного…“ Во время пения крещаемые и креститель быстро переоделись и приготовились к крещению. Оно проходило в благоговении и тишине. Но когда погружали жену гонителя, сосед толкнул его в бок и буркнул:

— Пора действовать!

— Нет! Посмотрим, что будет дальше, — возразил ему товарищ.