Печатается по наб. экз. (машинописный список).
Автограф — Государственный музей В. В. Маяковского (ф. П. И. Чагина), без подписи и даты; под заглавием «Персидские мотивы» и с проставленной перед текстом цифрой I, что свидетельствует о существовании парного автографа «Ты сказала, что Саади...» (в 1960 г. находился в собрании П. И. Чагина, местонахождение в настоящее время не установлено). Автографы служили оригиналом для публикации в Бак. раб. Еще один автограф — собрание А. А. Есениной (хранится у наследников), также без даты. Имелся еще один автограф, подаренный автором Ш. Н. Тальян в середине декабря 1924 г. и утраченный ею в 1927–1928 гг. (см. Хроника, 2, 321–322). В Бак. раб. — вместе с «Ты сказала, что Саади...» с общей датой: «Батум, декабрь 1924 г.». В наб. экз. — без даты. Судя по письму к Г. А. Бениславской от 20 декабря 1924 г., с которым были отправлены это стихотворение и «Ты сказала, что Саади...», оно было закончено до этой даты.
Бак. раб., 1925, 1 января, № 1; Кр. новь, 1925, № 2, февраль, с. 140; Перс. мот.
Печатается по наб. экз. (машинописный список).
Черновой автограф — РГАЛИ, без даты. Беловой автограф — ГЛМ, без авторской даты, рукой С. А. Толстой-Есениной помечено: «Батум, декабрь 1924», внизу листа еще одна дата: «19.XII.24»; перед текстом — авторская цифра 2, что свидетельствует о существовании парного автографа другого стихотворения, скорее всего — «Шаганэ ты моя, Шаганэ!..», местонахождение которого не установлено. Известны еще два беловых автографа: один — собрание А. А. Есениной (хранится у наследников), второй — в 1960 г. находился в собрании П. И. Чагина (местонахождение в настоящее время не установлено). По сообщению Ш. Н. Тальян, 4 января 1925 г. поэт передал ей еще один автограф стихотворения, написанный на обороте групповой батумской фотографии (см. Хроника, 2, 322–323; утрачен в 1927–1928 гг.).
З. Вост., 1925, 18 января, № 782; Кр. нива, 1925, № 9, 1 марта, с. 204; Перс. мот.
Печатается по наб. экз. (вырезка из З. Вост.).
Беловой автограф — РГАЛИ, с авторской датой 21 декабря 1924 года, заголовок «Персидские мотивы», перед текстом — авторская цифра 1, что свидетельствует о существовании парного автографа другого стихотворения, вероятнее всего — «Свет вечерний шафранного края...» (местонахождение этого автографа, который должен начинаться цифрой 2, не установлено). Еще один автограф — также РГАЛИ (собрание Г. В. Бебутова), без авторской даты, с пометой: «Прошу сообщить, сколько нужно заплатить. Ив. Кукушкин. 16/I-25 г.» (И. И. Кукушкин — батумский корреспондент З. Вост., с его помощью Есенин пересылал стихи в редакцию газеты); автограф — на двойном листе, общее заглавие «Персидские мотивы», на первом листе — «Никогда я не был на Босфоре...», на втором — «Свет вечерний шафранного края...» и подпись автора. Автографы служили оригиналом для публикации в газете, где оба стихотворения появились также под общим заглавием «Персидские мотивы». В наб. экз. — без даты. Датируется по беловому автографу.
З. Вост., 1925, 18 января, № 782; Кр. нива, 1925, № 9, 1 марта, с. 204; Перс. мот.
Печатается по наб. экз. (вырезка из З. Вост.) с исправлениями по черновому автографу в ст. 1 («Свет вечерний шафранного края...» вместо «Свет шафранный вечернего края...») и в ст. 22 («Осеняет своя благодать» вместо «Осеняет твоя благодать»).
Черновой автограф — РГАЛИ, без даты. Беловой автограф — РГАЛИ (ф. Г. В. Бебутова), также без даты. В наб. экз. не датировано. В Собр. ст. датировано 1924 г. В наст. изд. сохраняется дата Собр. ст.
Первая строка стихотворения известна в двух вариантах: в черновом автографе — «Свет вечерний шафранного края», в беловом автографе и всех трех прижизненных публикациях — «Свет шафранный вечернего края». Существуют различные точки зрения по поводу того, какую из этих редакций следует считать правильной. Одни исследователи (В. Г. Белоусов, А. П. Ломан, С. П. Кошечкин и др.) полагают, что точной является редакция «Свет шафранный вечернего края». В. Г. Белоусов, например, пишет: «При жизни Есенина стихотворение печаталось лишь со строкой “Свет шафранный вечернего края”. Она осталась неизменной и в Собрании стихотворений (1926–1927), подготовка которого шла с участием поэта. Воля Есенина в отношении окончательного текста стихотворения очевидна» (Хроника, I, 328).
Действительно, в беловом автографе, который служил оригиналом для публикации стихотворения в З. Вост. и опосредованно в Кр. ниве и Перс. мот., строка читается — «Свет шафранный вечернего края». Однако следует учитывать, что публикация в тифлисской газете проходила без авторской корректуры (Есенин находился в эти дни в Батуме, текст был отослан 16 января, опубликован 18 января, и обмен корректурами физически не мог состояться). Также без авторского участия осуществлялась публикация в Кр. ниве (кто и в каком виде передал в редакцию текст — неизвестно, вероятнее всего, он был скопирован кем-то из домашних с публикации в З. Вост., о чем свидетельствует сохранение опечатки в ст. 22 — «твоя» вместо «своя»), корректуру этого издания Есенин также держать не мог, так как номер журнала вышел в свет в день его возвращения с Кавказа. Видимо, по этой тифлисской публикации печаталось стихотворение и в Перс. мот., так как там также сохраняется та же самая опечатка в ст. 22. В наб. экз. стихотворение представлено в виде вырезки из З. Вост. Авторской правки или каких-либо других его помет на вырезке нет. Таким образом, мы располагаем по существу двумя источниками текста: первый — черновой автограф и второй — беловой автограф, поскольку все прижизненные издания являются механическим повторением текста этого белового автографа.
В черновом автографе строка ясно читается «Свет вечерний шафранного края». Более того, в том же автографе один из промежуточных вариантов пятой строки «Спой мне песню шафранного края». Слово «шафран», «шафранный» употреблялось Есениным или как цветовое определение («Отчего луна так светит тускло, Отчего бледна и не шафранна» — так читаются данные строки в черновике) или как синоним восточной неги, наслаждения («И тебя блаженством ошафранит»). Представляется, что в строке «Свет вечерний шафранного края» оно употреблено именно во втором значении — край неги и блаженства, край восточной сказки. Вряд ли можно предположить, что слово было использовано поэтом в колористическом смысле, как определение желтого или желтовато-коричневого цвета. Надо учитывать, что в цикле у Есенина неоднократно появляется цветовое определение этого края, но оно неизменно голубое или синее: «Голубая родина Фирдуси», «Голубой и ласковой страны», «Голубая да веселая страна», «Воздух прозрачный и синий». Трудно допустить, чтобы в одном из стихотворений появился совсем другой, по существу — противоположный цветовой эпитет.
Новая редакция этой строки, когда эпитеты поменялись местами, появилась в беловом автографе, который был подготовлен автором для отправки в редакцию З. Вост. Представляется, что подобная рокировка произошла не на творческой основе, а представляла собой обычную описку, к тому же случившуюся не на стадии создания произведения, а при подготовке его списка для редакционных нужд. Подобные механические описки встречаются в наследии Есенина, в частности, и в текстах этого цикла.
Так, например, в стихотворении «Я спросил сегодня у менялы...» ст. 6 в газетной публикации, несомненно восходящей к авторскому списку, читается «
С. А. Толстая-Есенина относительно первопечатной редакции строки замечала: «Предполагаем, что это опечатка, не замеченная автором» (Комментарий. ГЛМ). Она исправила ее по автографу в издании: С. Есенин. Избранное. М., 1946. Подобной точки зрения придерживался и П. И. Чагин, также печатавший эту строку в изданиях, которые он готовил, в редакции чернового автографа. При подготовке «Собрания сочинений» Есенина (1960) относительно редакции «Свет вечерний шафранного края» П. И. Чагин заметил: «Да. Именно так» (помета на рукописи, хранится у составителя).
С учетом свидетельств С. А. Толстой-Есениной и П. И. Чагина, неоднократно слышавших эти стихи от самого поэта, в наст. изд. первая строка печатается по черновому автографу.