— Добрый день, Иннокентий Иванович, — вежливо здороваюсь я в основном для слушателей в приёмной, так-то планирую ругаться.

— Да, добрый вечер, — поправляет меня подполковник. — А я тебе свой прямой номер не дал, что ли?

Закрываю дверь от лишних ушей и говорю уже другим тоном:

— Скажите, а как Гуцаева отпустили в тот же день? Заявление на него написала пострадавшая, он женщину избил!

— Заявление было, а побои засвидетельствованы не были, тут хулиганство, скорее всего, и то уже заявление пострадавшая забрала. Ты только за этим приехал? Мог бы по телефону спросить. Ах да, — вспоминает подполковник, — ты садись, что стоять?

— Она же не сразу забрала, а только на следующий день, а его отпустили сразу. А если он вернулся бы и опять руки распускать начал? — расставляю факты на место я, — да и побои ещё не поздно снять и сейчас.

— Ну, знаешь, у Григория тоже след есть от удара это вашего, казаха-киргиза, причем заметный. Я из уважения к Павлу Стефановичу и к тебе попросил не писать встречное заявление, — голос Иннокентия Ивановича строжеет.

— А я думал, не захотели с директором рынка и его братом отношения портить. Он ведь ничего не понял, и ещё раз ударит, раз с рук сошло ему, а то и похлеще чего учудит, — обостряю я.

— Анатолий, у тебя всё? У меня дел много, — равнодушно говорит подпол.

— Всё, спасибо, но я все-таки посоветуюсь кое с кем, прямо сегодня позвоню, — встаю со стула я.

— Можешь от меня позвонить, и, нажав клавишу селектора, сказал: — Вера, зайди.

— Да, — моментально открывается дверь кабинета и входит Вероника. — Чаю вам или кофе?

— Анатолий куда-то позвонить хочет, набери ему, — командует шеф.

— В Москву хочу позвонить в приемную Власову, дежурному помощнику, — достаю я записную книжку.

— Надо же, а ты, оказывается, помощников министра МВД знаешь? — улыбается Иннокентий Иванович.

— Нет, помощников я могу и не знать, там меняются они, а вот они про меня в курсе должны быть, — протягиваю открытый блокнот Вере.

— Ну-ка, дай я сам наберу, даже интересно, — говорит Жердаков.