Усталый после долгого путешествия, с синяками и шрамами на лице, он был еще более красив, чем обычно. А его глаза горели зеленым пламенем, и в них читалось неукротимое желание.

Когда Ева увидела того, кого больше не надеялась увидеть, карты задрожали в ее руке и рассыпались. Она попыталась их собрать, но пальцы не повиновались ей. Она сжала кисти в кулаки и спрятала в подол платья.

Рено выдвинул второй стул из-под стола и сел. Одним взмахом руки он сбросил карты со стола. Словно осенние листья, карты покружились и улеглись на полу. Рено расстегнул куртку и вынул свежую колоду карт из кармана рубашки.

— Сдается по пять карт, — сказал он хрипло, — прикуп из двух карт, кон на столе, предварительные ставки по пять долларов… Я сдаю.

Слова были знакомы Еве. Именно их она сказала Рено вечность назад, когда он сел между двумя бандитами и взял карты в руки в салуне «Золотая пыль».

Ева хотела встать, но не смогла. Она смотрела не на Рено, а на узоры теней на столе. Она не смела взглянуть на него, зная, что он скажет.

«Девица из салуна. Шулерша. Несколько растренировалась за последнее время».

— У меня нет денег для ставки, — произнесла Ева. Ее голос был высокий, резкий, незнакомый.

— У меня тоже, — сказал Рено. — Предположим, каждый из нас ставит на кон себя.

Ева невидящими глазами смотрела, как Рено раздает. Когда перед ней легли пять карт, она машинально потянулась за ними. Так же машинально она сбросила карту, которая не сочеталась с остальными. Перед ней появилась еще одна карта. Она взяла ее.

Ей в глаза смотрела дама червей.

Ева с трудом поверила в реальность увиденного. Карты одна за другой выскользнули из ее пальцев на стол.

Рено потянулся и открыл упавшие перед Евой лицом вниз карты. При свете лампы засияли десятка, валет, дама, король и туз червей.

— Это бьет все, что я имею сейчас или имел когда-либо раньше, — объявил Рено и не глядя отбросил свои карты. — Я твой, моя девочка, на такой срок, на какой ты этого пожелаешь.

Он полез в карман и вынул кольцо с изумрудами.

— Но я бы предпочел быть твоим мужем, а не любовником, — прибавил он негромко.

Он приложил кольцо к руке Евы, молча предлагая принять его. Глаза Евы наполнились слезами. Она спрятала руки под стол, чтобы не поддаться искушению и не принять кольцо и вместе с ним любимого.

— Чего ради? — прошептала она с болью. — Ты… н-не д-доверяешь мне.

— Не доверял тебе, — уточнил Рено. — Я был одурачен Саванной Мари и поклялся, что впредь ни одна женщина не будет что-либо значить для меня.

— Я шулерша и девица из салуна.