— Я все знаю! Я из самой Отрады. А вы правда писатель?

— Да вроде.

— Детектив будете писать?

— Ну что вы! Я их и не читал тыщу лет, — Верочка и Игорек посмотрели на меня с жалостью. — Просто пытаюсь понять, что же случилось с этим человеком.

— С Павлом Матвеевичем? А вот что. Его дочка Маруся познакомилась на пляже… ну на нашей Свирке… с одним типом. Она ему понравилась, понимаете? Он выслеживает, где они живут, ночью влезает в окно в ее комнату. И убивает. После этого мать, жена Павла Матвеевича, умирает. Но своей смертью — от инфаркта. А он сходит с ума.

— Да-а, картинка, — Василий Васильевич покрутил головой. — За что ж он ее убил?

— Видимо, больной. Изнасиловал и убил.

— И сколько дали?

— А его не нашли. И труп не нашли.

— Так что ж ты нам голову морочишь? Она все знает!

— Я знаю то, что все у нас знают. Везде искали этого типа и всех расспрашивали.

— Значит, это была основная версия, — подал голос со своей доски Игорек.

— Да ведь больше некому! Некому, некому! Что ее, сестра родная убила, что ли?

— А откуда вообще известно, что Маруся убита? — поинтересовался я.

— Ведь исчезла. Уже три года прошло, — Верочка села на табуретку возле койки Павла Матвеевича, и я услышал очень неполный и приблизительный рассказ о давно минувших событиях.

Дача Черкасских расположена на крайней улице поселка — Лесной. Эту улицу я знал. Сразу за домами начинается березовая роща, потом луга клевера и речка Свирка, точнее, один из ее рукавов, густо поросший деревьями, камышом и кустарником. Если же пойти от домов не прямо, а направо, можно той же рощей выйти к проселочному шоссе. Это шоссе соединяет Отраду с нашей больницей и далее с совхозом, стоящим на магистрали, что ведет к Москве. Именно таким путем прибывают в Отраду дачники на машинах.

Три года назад летом Павел Матвеевич с женой куда-то уезжали, на даче остались две сестры. Старшая Анна и младшая Маруся. В одно июльское утро Анна, заглянув в комнату сестры, обнаружила, что Маруся исчезла. Окно было распахнуто настежь, диван застелен покрывалом, постель убрана внутрь, как обычно убиралась на день.

— Сестры на ночь закрывали окна?

— Конечно. Ведь они оставались на даче одни, и притом у нас комарья…

— И Анна ничего не слышала?