— Да, думаю, что можем, — спохватилась Нелли, с мольбой в глазах обращаясь к сестре. — Правда, Вера?

— Как хотите. Если вам не по душе мои хоромы, то можем и на улице.

Она осторожно переложила котят на пол и встала.

— Ты как? — спросила Нелли.

— Отлично, — как ни в чём не бывало ответила Вера. — Ну, раз уж вам не по душе апартаменты миллионерши, то прошу всех во двор к моему персональному бассейну. — И поспешила из дома, уводя за рукав сестру.

Женщина репортёр обратилась к оператору, который чуть не последовал за ними:

— А ты куда спешишь? Сначала отсними тут всё. Кошек этих, посуду. Короче, сам знаешь. А потом иди к нам. Я их пока подучу как и чего. Давай.

Хлопнув поникшего оператора по плечу, она вышла из дома, оставив его один на один с целой ордой орущих котов, которые, казалось, готовы были накинуться на него и съесть. Неуютно поёжившись, он принялся спешно снимать всё на камеру, понимая, что единственный вариант выбраться наружу к остальным, это поскорее тут закончить.

***

Локация во дворе была подобрана на фоне накренённого сарая, поскольку лучшего вида для интервью найти не представлялось возможным. Повсюду была грязь, разруха и уныние.

Оператор установил камеру на треноге, после закрепил миниатюрные микрофоны на одежде героини сюжета Вере. Старшая сестра осталась стоять позади камеры. Здесь она была скорее для моральной поддержки, нежели для чего-то ещё. Редактор настояла на том, чтобы она обязательно присутствовала, и в случае очередного нервного припадка могла оказать помощь. Женщина не возражала. На кону стояли очень большие деньги, рисковать которыми ей очень не хотелось.

Редактор также стояла в стороне, тщательно протирая платком запотевшие очки. Она была по другую руку от камеры, специально, чтобы также не попасть в глаз объектива. Её вообще не должно быть в кадре, а если вдруг случайно и попадёт, то в монтажной её непременно вырежут. Тут героиней была Вера, её они и будут снимать. Та, в свою очередь почти не нервничала, но незнакомых людей всё же опасалась. И всё-таки стены дома ободряюще действовали на неё, несмотря на их удручающий вид. Женщина сидела на дубовой колоде, сложив на груди руки, в ожидании дальнейших указаний. Нелли ободряюще смотрела на сестру.

— Ну как, готово? — спросила редактор, закончив протирать запотевшие линзы.

Оператор утвердительно кивнул в ответ.

— Отлично. Вера?

Женщина слегка напряглась, но тоже мотнула головой. Нелли не отводила от неё своих глаз, и та одарила её спокойной непринуждённой улыбкой, как бы показывая, что всё хорошо.

— Вера, расскажи, глядя в камеру, как ты оказалась в этом доме.

Слегка смутившись, она ответила:

— Это жильё мне выделили после учебы. Я являюсь сиротой, а сиротам положено своё жильё. Вот администрация мне и выделила этот барак. Тут конечно же окраина, даже отшиб, можно сказать, но я не жалуюсь. Живу тут уже почти пятнадцать лет. Как-то так. — Она говорила ровно, без запинки, что вселяло надежду на удачное продолжение.

— Расскажи какие удобства в доме, — попросила редактор.