– Только тебе, малыш, – улыбнулась грустно. – Половину своей жизни я не хочу даже вспоминать, а в другой мне нечем гордиться. Четыре года я пыталась, делала все, чтобы попасть в архивы, а для чего? Чтобы спокойно жить после… Я могу попросить помощи у Анжа, у Натана, Антуана даже, и верю, что они помогут. Вот только нет у меня больше выбора. Я наследница, так ведь? Я единственная любовь Натана. Чтобы сейчас не решила, ничего уже не изменить. Но я так и осталась той же Катариной ЭсКарас. Я даже не Кровавая Кара. Она выходила на арену с высоко поднятой головой, я же прячусь в комнате за закрытой дверью, только что не трясусь от страха, но это было бы уже слишком. Так ведь? Я размякла, стала беспомощной. Тыр, мы с тобой вдвоём совершали такое, что… Слов нет, – по щекам бежали слезы, но я их не замечала, а они скатывались холодными мерзкими каплями по шее и портили дорогую обивку дивана. – Нам никто не был нужен. А теперь появились те, кого называем друзьями, семьёй. Разве так и должно быть?

– Ты взрослеешь, Рина, – он поднялся и нелепо покачиваясь, пошёл ко мне. – Становишься старше и мудрее. Понимаешь, что нельзя быть одной. В одиночку не справиться. Один не сможет сделать столько же, сколько двое или трое. Вспомни Ирату, у тебя бы ничего не получилось, не будь там Стоуна и Кальвени.

– У меня есть ты, – повторила упрямо.

– Я уйду, как только придёт время. Я всегда уходил. А потом вернусь, но уже не к тебе, а к твоим детям. Если ты захочешь, конечно.

– Тыр, – он сидел рядом, держа своими большими, похожими на птичьи руками, мои озябшие пальцы. – Ты знал?

– Нет, – мой Монстрик никогда мне не врал. – Повелитель разрешил заглянуть в архив. Я искал что-нибудь о семье Римор. И нашёл письмо Селесты, адресованное мне. Его никто не смог бы ни открыть, ни прочесть.

– Тыр…

– Она забрала мою память с помощью Грай и сделала все, чтобы я не мог ни найти тебя, ни осознать, кем являюсь на самом деле. Я вспомнил, но только сейчас, и это не совсем то, чем можно гордиться. Прости меня, Рина, за то, что сейчас скажу. Родители привязывают Хранителей, оглашая имя ребёнка, а Селеста… Она не дала тебе имени, не назвала. Оставила лишь прозвище, и все для того, чтобы тебя… Как бы не существовало. Ни род Римор, ни род Трайни не знали о тебе, когдв ты только родилась, а без имени и Хранителя не смогли бы узнать и после.

– Зачем она так?

Я не могла понять, как мать могла поступить так со своим ребёнком. Почему? Маленький комочек, несущий в себе частичку от родителей, не копия, но кровь от крови. Невинный, беззащитный. Как можно было отказаться от того, кто не может ни постоять за себя, ни просто понять, за что с ним так поступают.

– Они боялись кого-то, – он притянул меня к себе. – И этот страх… Он был не за себя. Все, что волновало твоих родителей – это твоя жизнь. Я не понимаю, почему они не обратились к Повелителю, что не давало сделать им это. Может, это из-за того, что он долгое время не хотел иметь с ними ничего общего, злился. А что такое для демона десять-двадцать лет? Мелочь, если она не давит грузом ненависти к самому себе. Они спасали тебя, пряча от целого мира. Ты даже представить не можешь, как Селесте было больно с тобой расставаться. Я помню, как она плакала, каждый раз, когда брала на руки. Но она знала, что придёт время, и ты сама призовешь меня, а уж я не ставлю тебя без защиты, без помощи.

– Согласившись с дурацким именем, что дал мне монах? Так я привязала тебя, да? – я обвела комнату взглядом, думая, что сейчас лучше всего было бы забиться в уголок и тихо пореветь.

У меня могла бы быть нормальная семья. Так почему же они, родители, совершили такую глупость, оставив меня один на один с целым миром.

– А ты думаешь, что это и в правду был монах? – в голосе Тыра послышалась укоризна с лёгким намёком на насмешку.

– Ну, а кто ещё это мог… Ты, – Я судорожно вздохнула, – ты думаешь, это мог быть отец?

– Не отрицаю такую возможность, – он пожал своими несуразными плечами. – Они же не могли оставить тебя совсем без имени.

– И что теперь?

– Ничего. То, что я узнал, конечно, важно, но мало что меняет. Селеста не написала, кого они боялись. Могу только предположить, что этот некто приближен к Повелителю. В ином случае, они не стали бы столько городить.

– Наверное, ты прав.

Я зевнула. На дворе ночь уже, а я до сих пор на ногах. И если вчера уснуть мне помог дедушка, то сегодня из-за всех этих волнений чувствовала себя несколько странновато. Да и ночевать предстояло в спальне Натана. Интересно, у него одна кровать?