– Слушай, папаша! Сдается мне, что в романтики ты не годишься. И вообще ни в какие типы…

– А по-моему, ты еще слишком юн, чтобы рассуждать о человеческих типах. Такой опыт приходит с годами. Так что пусти-ка мой локоть. Я не очень люблю обниматься с мальчиками.

– А что ты скажешь, если я приглашу тебя прогуляться?

– Откажусь.

Он пожал плечами:

– Ты не сможешь отказаться.

– Почему?

– Потому что я сильнее.

Я посмотрел ему прямо в лицо и впервые подумал, что, возможно, он полукровка.

– Хочешь это проверить? – спросил я.

Глаза его округлились. Он выразительно покрутил шеей и взглянул на хозяйку. Нами-тян покачала головой. Он снова пожал плечами:

– Ладно, не будем. С такими, как ты, силой мериться – только людей смешить…

Вроде бы он так сказал. И вроде бы сразу после этого я опорожнил свой стакан. Что было потом – в памяти как отрезало. Помню лишь дикую головную боль. Ну и ладно. Черт с ним. К подобным раскладам мне не привыкать, да и вряд ли меня занесет в этот бар хотя бы еще раз. Не говоря уж о том, что ниточка, связавшая меня с ночной жизнью Роппонги, оборвется уже совсем скоро. Чем ближе к пятидесяти, тем больше в голове мыслей, которые не хочется вспоминать никогда.

– Господин пассажир, – услыхал я голос водителя. – Вам где на Готанде?

Я вдруг заметил, что большая часть проспекта Сакурадори уже позади и мы спускаемся под гору. «Станция метро Готанда» – показалась вывеска впереди.

– Да прямо здесь, – ответил я.

Я вышел из такси и, переходя через Юракутё, подумал, что могу еще пару часов поспать. В моей холостяцкой норе можно позволить себе хотя бы это. Все уютней, чем на асфальте. А получу пенсионные – наверно, буду спать целый год…