— А чего тогда ты вся в печали?
— Я не в печали, я вообще-то в бешенстве. Просто дома беситься и на вас злость свою срывать не хочу.
— Так, — к разговору присоединилась Света, — а по какому поводу бесися? Может мы поможем этому поводу уйти в мир иной? Петруха что-то давно дурака валяет, ему размяться было бы неплохо.
— А что Петруха сделать-то может? То есть может, конечно, но лучше-то не будет! Товарищ Мао… — тут Ирина замолчала.
— Так, и что этот правый эсэр отмочил на этот раз?
— Почему эсэр? — удивилась Ира. — Он же вроде как коммунист у нас.
— А потому что идеология маоизма к идеологии коммунизма отношения не имеет. Опора на крестьян — это и его основа, и основа идеологии как раз эсэров. Ну еще товарищ Мао ее сильно разбавил традиционным китайским конфуцианством и дремучим европейским национализмом. Смесь получилась довольно гремучая…
— А для простого советского труженика объяснить можешь? А то я что-то не совсем поняла.
— Объясняю: для Мао все не китайцы — говно. А вот китайцы — они тоже говно, за исключением самого товарища Мао и партийной верхушки, но не всей, а лишь той части, кто товарища Мао готов обожествлять. А если учитывать, что Мао окончил лишь традиционную конфуцианскую школу, а про марксизм лишь кое-что слышал в пересказах не менее неграмотных соратников…
— Понятно теперь. Сталин ему выстроил тракторный завод, рассчитанный на выпуск трехсот тракторов в сутки, а там едва полторы сотни делать как-то успевают, да еще сотня из этих полутора сразу ремонта требует. А ты мне тогда расскажи, чем Ким отличается: у него такой же тракторный завод на сто двадцать процентов загружен, на Йессо теперь трактора их Кореи в колхозы идут и народ их очень даже хвалит.
— Товарищ Ким успел побыть советским офицером и товарища Сталина практически боготворит. Не, не в этом смысле — но советы, которые ему Оля по экономике дает, он воспринимает как руководящие указания от Сталина. А Оля плохого не посоветует…
— Оля скоро от всех этих зарубежцев с ума сойдет от перегрузки, — отозвалась Ольга. — Хорошо еще, что Сашка пальцем показал, где геологам в Корее всякое полезное искать, и они почти все нужное уже нашли. А так как Ким молча указания исполняет… Вот интересно, у японцев в Маньчжурии и в Корее промышленность была почти одинаково развита, причем в Маньчжурии даже побольше — но у Кима вся эта промышленность цветет и пахнет, а у Мао катится в сраное говно. И это мне не очень понятно: народ-то и там, и там трудолюбивый.
— У нас народ тоже трудолюбивый, — философски заметил Валера, — но пока страной правили верные ленинцы, все разваливалось ударными темпами — и лишь когда Сталин этих ленинцев терминировал, началось развитие. Ким ставит промышленное развитие выше идеологии, у него до сих пор ни один инженер из тех, кто на японцев работал, ни наказан никак и они все даже уровень жизни повысили. В стране практически жрать нечего, но инженер, скажем, с металлургического завода ездит на собственном автомобиле, у него дома и холодильник стоит, и радиола шведская…
— А почему шведская? — тут уже удивился Вася. — Мы же лучше делаем!
— А потому что шведы наши радиолы суют в ящик из красного дерева и чуть ли не золотом их инкрустируют, а для корейца такая коробка — символ красивой жизни. Но это Ким тоже учитывает, у него уже три завода по выпуску радиоприборов выстроены и на одном уже в январе начнут делать радиолы в корпусах из какого-то уже корейского супер-пупер дорогого дерева с ручной резьбой и маркетри из дерева, слоновой кости, серебра и перламутра на корейские традиционные темы. Он один такой девайс Сталину на день рождения уже прислал… ну, на официальный день рождения. Очень даже неплохо смотрится, хотя я бы домой такой и не взял.
— Да срать нам на Мао, — заметил Саша, и ты, Ира, на него… наплюй.
— Да я бы наплевала, но Иосиф Виссарионович наметил для китайцев очень нехилую программу помощи — а если результата от этих, прямо скажем, многомиллиардных вложения не будет, то кто окажется виноват? Глава Верховного Совета!
— А если учесть, но по факту главой совета назначены мы все тут собравшиеся… — задумчиво произнесла Света. — Петь, я тут думала-думала, вспоминала-вспоминала историю… У китайцев сейчас в руководстве — то есть на уровне, принимающем государственные решения — есть один относительно вменяемый товарищ. Который, во-первых, понимает русский язык — потому что в Москве учился, хотя и недолго. Во-вторых, он сейчас заведующий секретариатом ЦК КПК. В третьих, хотя он по факту учился в Москве у Бухарина, в пучины троцкизма не углубился. И хотя он, я бы сказала, страдает излишней гибкостью позвоночника, он его гнет не в личных целях, а на благо страны. А так как янки сейчас считают Китай коммунистической страной и помогать китайцам не будут, то товарищ Дэн был бы для нас оптимальным вариантом.
— Так, Мао… кто еще? — поинтересовалась Гуля.
— Всего пятеро, я сейчас не всех помню, но вспомню. Главное, что там есть такая группа, которую у нас китайцы называли «восьмерка бессмертных» — только это не даосские святые, а вполне себе живые люди — и если Дэн станет главой партии, то эти ребята очень быстро в Китае наведут порядок и гоняться за воробьями не станут.