— И это есть, — задумчиво сказал Кормильцин. — Кредиты на поставки газа и мазута для теплоэлектростанции и в целом производства предоставлял «Волжский Народный», контролируемый… сами знаете кем. В этих средствах значительную долю составляют деньги структур, связанных с «СибАлом» и «Норникелем», — последние, действуя через некоторых наших чиновников и бизнесменов, пытаются совместными усилиями взять НТМК под свой полный контроль. Этой достаточно мощной силе сейчас активно противодействует, как считают специалисты и как я сам расцениваю сложившуюся ситуацию, не менее мощная по финансам, а в политическом плане даже более влиятельная сила… Цепочка здесь такая: все местные бюджеты суммарно задолжали «Волжскэнерго» около двух миллиардов рублей. Эта фирма держит свои счета в «Коммерцбанке». Сам комбинат в принципе этим структурам почти ничего не должен, поскольку имеет, к счастью, собственный автономный энергоресурс. Но вся социалка, весь Новомихайловск и район висят, понятное дело, на комбинате. Энергетики давят… город и живущих там людей, оставляя их без света, а зачастую без тепла и воды. Весь этот бардак начался после того, как наш губернатор слег на больничную койку и бразды власти фактически перешли к Воронину…

— Историю, Паша, ты нам рассказал довольно-таки хреновую, — несколько разочарованно произнес Маркелов. — Но, в общем-то, типичную по нашим временам…

Ну сцепились бугры за очередной жирный кусман… В первый раз, что ли?..

— В этом-то весь цимус, — возразила ему напарница. — В том-то и беда, что подобные случаи становятся обыденностью. А тебе, друг Вова, подавай что-нибудь «погорячее»… Чтоб адреналин в крови закипал… Чтобы было темно, стремно и где-то рядом болтались арабы или курды с «калашами»… на худой конец, заснять свежих жмуров с отрезанными башками… На фоне всего этого, конечно, экономика может показаться прескучной вещью…

— Анна, я с тобой согласен… но лишь отчасти, — неожиданно сказал Кормильцин. — То, что у нас сейчас происходит, отнюдь не обыденность и даже не один из ранее разыгрывавшихся сценариев по захвату власти в регионе и переделу собственности. Случай наш из ряда нон… уникальный случай даже на фоне того беспредела, что творится в целом по стране… Я ведь не все еще вам выложил, друзья мои, а только сделал «подводку». Тут такая интрига затевается, что впору схватиться за голову…

В этот момент запиликал сотовый телефон. Анна принялась шариться по карманам (чтобы верхняя одежда москвичей не пропахла дымом от жаровни, Паша предложил им переодеться в старую летную куртку отца и женину куртку, которая сейчас и была на Зеленской) в поисках мобилки, но выяснилось, что звонят Паше Кормильцину.

Отойдя чуть в сторонку, тот примерно минуту с кем-то разговаривал по сотовому, после чего, вернувшись к столу, сокрушенно кивая головой, заявил:

— Мне чертовски неловко, друзья…

— Паша, не надо оправдываться, — быстро сказала Зеленская. — Что, возникли какие-то дела?

— Да, дела… — вздохнув, сказал тот. — Надо ехать… Но завтра к вечеру, полагаю, я вернусь… Тогда более детально поговорим обо всем остальном. Мало того, я попытаюсь и ближайшие пару дней устроить вам встречу с людьми, которые знают проблему изнутри… разбираются в этих делах, как никто другой.

Через несколько минут москвичи уже прощались с ним возле своего «Фольксвагена».

— Примите дружеский совет: не вздумайте обращаться за помощью к Аркушину, — сказал Кормильцин. — Если нужно будет легализоваться и получить «добро» на съемки, обращайтесь к пресс-атташе нашего мэра Мельникова… он все сделает как надо. Но то, что вы приехали к нам по заданию Уралова, лучше вовсе не афишировать, иначе могут возникнуть сложности…

Паша передал Анне визитку городского чиновника. Москвичи уже хотели попрощаться с ним, но Кормильцин неожиданно вновь полез в карман, как будто только сейчас вспомнил об одной важной вещице, которую он собирался вручить Зеленской.

— Вот, Анна, держи, — сказал он, осторожно вкладывая в женскую ладошку миниатюрную кассету, из разряда тех, что используются в новейших цифровых диктофонах. — Надеюсь, у вас найдется на чем прослушать эту запись?

— Да, конечно, — не торопясь пока прятать кассету в сумочку, сказала Анна. — Что на этой кассете, Паша?

— Скажу честно… то, за что здесь могут на раз голову оторвать… Напрямую это к ситуации вокруг комбината не относится. Оригинал записи остался у меня. Впрочем, вам не обязательно слушать эту запись… и уж тем более не обязательно хранить ее у себя…

— Тогда зачем ты нам ее дал, Паша? — пряча микрокассету в косметичку, спросила Зеленская.

— Гм… — Кормильцин, поручкавшись на прощание с Маркеловым, галантно подсадил москвичку в салон микроавтобуса. — Скажу так: на всякий пожарный случай…