С этими двумя каждый день здоровался маленький беззаботный мальчик, когда проходил мимо их двора. Те, конечно, из вежливости просто кивали добродушному юнцу.

Многие в деревне говорили о красоте маленького сына Джеймса, отмечая, что на родителей он совсем не похож.

Его яркая внешность всегда выделялась на фоне черноты обычного люда деревни. Все его любили и лелеяли из-за его красивого личика и манер. И сейчас, когда полностью беззащитный ребенок оказался в их руках, один из них выдал:

- За такую красоту на рабовладельческом рынке хорошо заплатят, - алчно смакуя каждое слово, предложил он.

- Предлагаю после костра продать его, - поддержал его идею другой, уже чувствуя деньги в своих карманах.

- Решено, Сэм, - захохотал тот, кто первым надоумился совершить нечеловеческое.

Рабовладельческий рынок - самое мерзкое место, которое только может быть. Это место оставляет следы не только на психике, но и на теле, в виде рабского клейма на правой руке.

Клеймо означает всю жизнь быть изгоем. Таких на нормальную работу не берут, везде гонимые вечные странники, которых все презирают. Особенно знать. И если Уильям сейчас что-нибудь не сделает, то он продолжит и так сломанную жизнь в невыносимых муках.

Закинув себе на плечо легкое, словно перышко, тело ребенка, мужчина вместе с товарищем направился туда, куда стремилась погнаться его жертва.

Скоро свершится это! Стихийник сгорит в огне!

Костер уже собрали и привязали девушку к столбу, чтобы не сбежала, и огонь ее наверняка сожрал. Рыжеволосая пленница умоляла ее отпустить, звала ворона на помощь. Ее голос охрип от криков, а все тело сводило в конвульсиях от страха. Она боится, она хочет домой. Не хочет, чтобы ее сжигали заживо. Но простой люд лишь забавлялся ее криками о помощи и просьбами пощадить. В глубине души она понимала, что эти люди обмануты сладкими речами Вайнбахов о равноправии. Вайнбахи вместе со знатью создали ложную угрозу, из-за которой и убивали стихийников. Разумы ничего не понимающих граждан затуманены, и они не видят истины. Целительница всего лишь маленькая девочка с добрым сердцем, решившая на свой риск спасти умирающего ребенка.

Люди, почему вы не слышите ее? Она лишь ребенок!

Мужчина, который закончил с узлами, отошел от нее. Люди окружили кольцом место нового света. Дети хлопали в ладоши, радуясь тому, что стихийник сгорит. Им с детства вкладывали в мозг, что все они - зло, возомнившие из себя невесть что. Что они убивают и питаются людьми для своих способностей, когда на самом деле они такие с самого рождения и не могут забирать силы из других, только отдавать свои, как и сделала целительница…

- Мама, мама, - один из детей дергал подол платья улыбающейся женщины, привлекая ее внимание. - Ее правда наконец сожгут? - воодушевленно спросил он.

- Да, сынок, - сказала женщина, с радостью смотря на то, как зажгли факел.

К толпе подошли двое мужчин. Один из них держал в руках бессознательного Уильяма. Сбоку от костра стоял эшафот, а там, на виселице, висели два тела - мужчины и женщины. Маргарет и Джеймса повесили уже давно, теперь настала очередь Уильяма и девушки с волосами цвета огня. Факел поднесли к дровам, да там же и оставили. С угрожающей скоростью огонь начал пожирать дерево, разрастаясь с каждым мгновением.

- НЕТ! НЕТ! ОТПУСТИТЕ МЕНЯ! ОТПУСТИТЕ МЕНЯ! УМОЛЯЮ, НЕ СЖИГАЙТЕ МЕНЯ! - истошно кричала спасительница, когда огонь начал подходить к ее голым ступням, обжигая. Она мотала головой из стороны в сторону, все время крича и моля о том, чтобы огонь потушили.

Но главе нравилось такое, как и всем жителям. Они с трепетом наблюдали то, как сгорало тело дитя. Дети также хлопали в ладошки, распевая частушки про смерть стихийников.

Один из них вылил холодную воду в лицо мальчика, чтобы разбудить его. Мужчина хотел, чтобы и Уильям насладился таким замечательным зрелищем. Мальчик проснулся сразу же. Открыв глаза, в его голову ударили тысячу звуков. Посреди детей хлопанье в ладоши, крик девушки и, съедающий дерево, огонь.

Уильям вскочил и хотел побежать в сторону крика девушки, чтобы помочь ей.