Глава 51. Акула

Сгораю от нетерпения. До самого основания. Яйца гудят и, кажется, вот-вот лопнут. Член такой твёрдый, что почти больно, и течёт смазкой. Я смакую жадным взглядом каждый дюйм тела крошки. Сердце стучит навылет. Пульс зашкаливает. Кровь превращается в сущий кипяток.

Пока моя сладкая крошка сушит феном волосы, я едва не рычу. Воздух ванной комнаты влажный, но я отчётливо различаю в нём нотки возбуждения. Сладкий нектар влаги. Устав ждать, я присаживаюсь на корточки позади крохи и нагло раздвигаю розовые лепестки возле входа.

— Что ты делаешь? — испуганно вздрагивает Тихоня. — О-о-о-о… Я почти закончила-а-а-а…

Я растираю пальцами влагу вокруг дырочки и трогаю набухший клитор.

— Всего лишь поторапливаю тебя. У меня стоит. Адски стоит…

Сладкий запах возбуждения Тихони будоражит нервные окончания. Если задержусь ещё немного — начну лакать соки её киски. Отстраняюсь и встаю, замерев позади. Тихоня выключает фен и оборачивается. Она смотрит на меня взглядом, блестящим от возбуждения. Уверен, ей нравится то, что она видит. Но малышка стесняется посмотреть на мой член. Хотя его сложно не заметить. Мы оба обнажены, а штырь торчит упорно, как лом. Обхватываю член рукой и наклоняю голову Тихони вниз, вынуждая смотреть, как раз за разом обнажается крупная головка.

— Скоро он будет в тебе…

— А-а-ах!

Малышка поднимает на меня сильно округлившиеся глаза.

— Ты уверен? — сглатывает. — Этой огромной штукой, наверное, пытают.

— Твоя попка снова напрашивается на наказание?

Обойдя застывшую Тихоню, я выуживаю из кармана намокших джинсов ленту с презервативами. Заметив серебристую ленту гондонов, Тихоня бледнеет ещё больше.

— Я не уверена, что смогу…

Понимаю её страх перед первым разом. С другой тёлочкой я бы не церемонился, но прикол в том, что целочек мне и не доводилось трахать. Их всегда распечатывал до меня кто-то другой, а я уже пользовался разъезженной дырочкой и был доволен. Но сейчас передо мной дрожит от возбуждения и страха самая сладкая и желанная девочка во всей Вселенной. Я дико сильно возбуждаюсь… Ещё сильнее и больше от мысли, что стеночки её узкой киски сожмутся впервые вокруг моего члена.

— Хватит болтать.

Я увлекаю её в свои объятия, потом подхватываю на руки и несу в её спальню. Тихоня доверчиво прижимается к моему плечу головой. Этот жест такой открытый и чуточку детский, что моё чёрствое сердце размягчается за единый миг. Опускаю кроху на кровать в спальне. Едва ли замечаю окружающую обстановку. Мой взгляд прикован только к Тамилле. Её тёмные волосы разметались по подушке тёмным пушистым облаком. Кожа покрывается острыми мурашками, сосочки вытягиваются вперёд под моим взглядом. Она стеснительно прикрывает ладошкой треугольник внизу живота.

Я смотрю и не могу насмотреться. Чувствую себя скрягой. Мне мало и мало. Она красавица. Моя невинная крошка. Сердце пропускает удар, когда я снова натыкаюсь взглядом на припухлость с одной стороны лица и тёмный след синяка.

Клянусь, что я выколочу из её старшего брата всё дерьмо. Он будет ходит под себя остаток своих дней. Заставлю его блевать кровью. Он не тронет больше Тамиллу ни одним грёбаным пальцем и не скажет больше ни одного грязного или обидного слова.

Наклоняюсь, целуя крошку в губы. Она охотно распахивает пышные губки под напором моего языка. Ласкается в ответ, смелеет с каждой секундой, начиная скользить ладонями по моему телу.