– Если она не будет нам подчиняться, то никто не сможет гарантировать, что она не воткнет Лиге нож в спину.

Я закатила глаза к небу:

– Вы вообще слушаете?! Я связана с одним из ваших самых преданных брахионов. Если уж вы не уверены, что я не обману вас, то, по крайней мере, можете быть уверены, что я не предам его.

– Мы не можем на это пойти! Эта грязная полукровка сможет в любое время шантажировать нас своей душой, – рявкнул Дариус.

– Кроме того, она просто блефует, – поддержал блондинистого праймуса другой член Совета. – Она слишком ненавидит отца, чтобы отдать ему свою душу.

Сейчас уже я не сдержала ухмылку. Да, я блефовала. Но…

– Хотите, проверим прямо сейчас?

И демонстративно отняла свой ациам от горла Танатоса.

– Нет! – поспешно вскрикнул Немидес.

Я застыла на середине движения и вызывающе уставилась на отца Люциана. Его губы сжались в тонкую ниточку. Он сражался с собой, но это была простая условность. Решение давно принято. Я ведь просто-напросто не оставила им выхода.

– Мы исполним твои требования, – произнес Немидес, с трудом сохраняя спокойствие. – Но в этой сделке не предусмотрено твое возможное будущее преступление. В случае если ты повернешься против нас, Лига тоже отвернется от тебя.

– Принято, – моментально согласилась я.

– И засвидетельствовано, – добавил кто-то позади меня. В голове возник навязчивый образ неукротимых густых облаков, обнимающих горные вершины. Тимеон. Я чуть не забыла о присутствии старейшего среди праймусов, так умело он слился с пространством. Только сейчас его невероятная древняя мощь снова послала волну мурашек по моей спине. Я встретилась со взглядом стальных глаз. Ни малейшего движения, ни улыбки, ни кивка головой. Казалось, что он был абсолютно равнодушен к исходу дуэли.

А вот Немидес внезапно явно занервничал. Не глядя на старейшину подле меня, он выпалил последнюю угрозу в мой адрес.

– Если ты однажды злоупотребишь своей силой, я тебя уничтожу, Ариана!

Посыл вполне понятен – включая тот, что был между строк. Немидес без колебаний будет использовать против меня сердце Люциана. Но я и так отдавала себе отчет, что он пошел на такое соглашение лишь потому, что имел подобное средство давления на меня.

Я послала отцу Люциана невозмутимую улыбку:

– То же самое относится к тебе, Немидес.

Мы вгрызались друг в друга взглядами, пока я не услышала в своем сознании голос Тимеона:

«Заканчивай с этим».