Вернувшись домой, она снимает пальто и обувь и ложится на диван. Спать днем не в ее привычке, но сейчас Джоди чувствует себя как камень, брошенный в грязную воду и идущий ко дну. Когда она снова открывает глаза, небо за окном уже бесцветно, а комната погружена в полутьму. Она встает, снимает юбочный костюм от Валентино и кормит собаку ужином. Глядя, как пес ест, Джоди думает, что хорошо бы ей хотя бы половину его аппетита. Она неуверенно останавливается перед холодильником и изучает его содержимое. В итоге достает из морозилки водку, плескает немного жидкости в стакан с широким дном, добавляет каплю тоника. Одна Джоди пьет редко, но сегодня случай особый, такое требуется в некотором смысле отпраздновать. Она всегда была из тех, у кого все под контролем, все хорошо, а сегодня ее низвергли, и оказалось, что для этого хватило лишь небольшого толчка; настолько непрочным было ее положение. Два десятка лет Джоди верила, что ее жизнь обеспечена, а оказывается, она все это время висела на волоске. Можно сказать, что, съехавшись с Тоддом, она жила иллюзиями – иначе не назовешь. Жила, исходя из ложных предпосылок, может, выдавала желаемое за действительное. Женщины, какой она себя видела, никогда и не существовало.
Выпив, Джоди наливает еще, только на этот раз без тоника. Тридцать дней. Все, что ей дали. За тридцать дней она должна самоудалиться из настоящего времени, как заноза из живой плоти. Вот до чего дошло. Ее низвели до статуса инородного тела в ее же личной жизни.
У Джоди есть знакомые, которые прошли через нечто подобное, но абсолютно никого из них нельзя считать образцом для подражания. Эти женщины, в числе которых и ее подруга Элен, не демонстрировали никакой мудрости или достоинства, им не удалось вернуть утраченные годы или восстановить репутацию. Впрочем, для многих из них все это закончилось лучше, чем для нее самой. Почти все хотя бы остались жить в своем доме.
Последователи Адлера возрадовались бы – настолько у нее все оказалось запущено. Они же обожают выискивать ошибки в образе жизни клиента, дефекты в логике и нелепости в установках. У нее были такие привилегии и возможности, а Джоди пустила все под откос. А все из-за уверенности, что судьба будет к ней милостива, что нет необходимости себя подстраховывать, думать о будущем. Было в этом некое высокомерие, теперь-то Джоди поняла. Если бы Джерард Хартман заметил это в те времена, когда она ходила к нему на терапию, он бы немедленно наставил ее на путь истинный. Да, вероятнее всего, Джерард бы избавил Джоди от всех ее недостатков, если бы только она ему это позволила, если бы не бросила ходить. Он, Джерард, был в этом хорош, он что-то предчувствовал, почему и не отступался – несмотря на то, что на поверхности у нее проблем не было, и в его услугах (по ее мнению) Джоди не нуждалась.
Хотя и не сказать, чтобы их встречи были пустой тратой времени. Когда они дошли до ее отношений с Райеном, Джоди поняла, что этот клубок надо распутать. И ковыряться в этом было не так уж и болезненно. Джерард работал профессионально – он обладал и знаниями, и опытом, и необычайно глубоко смотрел. К тому же, диалог он вел крайне мягко и деликатно.