– Джоди, послушай. Насколько я знаю, Гарри должен был дождаться, пока я с тобой не поговорю.

– О чем?

– Мне жаль, что приходится это делать, правда. Но ты, разумеется, понимаешь, что выбора у меня нет. Я не могу себе позволить содержать эту квартиру. Да и выглядит это сомнительно. Пойми, прошу тебя.

– Ты шутишь.

– Но чтобы ты узнала обо всем из письма… Я так не хотел.

– Тодд, что происходит? Что за игру ты затеял?

– Джоди, послушай. Знай, что из-за мебели я мелочиться не буду. Что захочешь – твое. Если нужно, забирай все. Пусть будет у тебя.

– Тодд, что на тебя нашло? Приди в себя. Я не уеду. Да ты и сам не хочешь, чтобы я уезжала. Подумай об этом. О том, сколько мы прожили вместе.

– Джоди, будь благоразумна. Ситуация изменилась.

Джоди сбрасывает звонок, кладет трубку, отходит от телефона подальше. Что значит у него нет выбора? Тодд всегда преувеличивает вес обстоятельств, складывает с себя ответственность, делает вид, будто его жизнь зависит не от его решений, а от некой неподвластной ему силы – вот как он оправдывает свое ужасное поведение. Ей, конечно, известно, что он хочет купить еще одно офисное здание; Тодд уже несколько лет об этом говорит. Это будет его новый серьезный проект, может, последний, который обеспечит его уже на всю жизнь. Не четырехэтажная переделка с крошечными клетушками, сдаваемыми владельцам мини-стартапов и предприятий, находящихся в затруднительном положении. Он задумал нечто более крупное и глобальное – здание на видном месте – и думает, что сможет этого добиться, выгнав ее из квартиры и продав ее. Их общую квартиру с видом на озеро, бамбуковым полом и огромными комнатами, со встроенным шкафом в спальне, столешницей с венецианской мозаикой, кухонными приборами из нержавеющей стали и сраной встроенной кофемашиной. Какое кому уж дело до белой женщины средних лет и еще молодого золотистого ретривера, которые по воле судьбы здесь проживают. Вскоре их тут не станет.

…Через некоторое время звонит Дин, она в таком отчаянии, что берет трубку.

– Дин, – начинает Джоди, – извини, что не перезванивала. Думаю, ты понимаешь, каково мне.

– Понимаю, – отвечает он. – Прекрасно понимаю.

– Могу представить, что и тебе нелегко. Я о тебе думала.

– И я о тебе тоже. Временами напоминаю себе, что не мне одному досталось, что Джоди-то тоже нанесли удар исподтишка. Ну, ты понимаешь, о чем я. Ты, скорее всего, тоже не обрадовалась.

– Да. Не обрадовалась.

– Знаю, знаю. Я думал обо всем этом и хотел поговорить, сказать, что сочувствую, что ты не одна. Мы тут с тобой вместе.

– Дин, это так мило с твоей стороны. Вспоминать обо мне, когда своих проблем хватает.

– Нет-нет, – отвечает он, – я правда хотел пообщаться. И именно с тобой мне нужно поговорить. Ну, ты понимаешь. Не с дочерью же. Я рад только тому, что ее мать не видит, как она портит себе жизнь.

– Не сомневаюсь, она бы очень расстроилась, – соглашается Джоди.