Уоррик заметил:

– Там в самом деле было скользко, это правда. Я пробовал забраться туда во время дождя. Отказался с третьей попытки.

– Да что же я? Враг народа? – воскликнул Эрик. – Что это вообще за шутник, который лезет тут со своими обвинениями?

– Я никого ни в чем не обвиняю, разве что в некоторой недальновидности, – ответил Макгилл. – Первый признак потенциально опасной территории – гора, на которой лежит снег, но, кажется, никто из вас этого не видит.

– Доктор Макгилл прав, – сказал Бэллард.

Эрик Петерсен резко поднялся.

– Любой из Бэллардов – последний человек, кто имеет право обвинять меня вообще в чем-нибудь, – сказал он с нервными нотками в голосе. – Любой трус...

– Перестаньте, – резко вмешалась миссис Сэмсон. – Что прошло, то прошло.

– О чем это вы? – спросил Уоррик, переводя взгляд с Бэлларда на Эрика Петерсена. У него был виноватый взгляд, как у человека, который вдруг пропустил в беседе самое существенное.

Мэтт Хьютон заметно помрачнел.

– Эта старая история не имеет отношения к предмету. Макгилл встал.

– Джентльмены, у вас есть мой доклад. Он – на столе перед Вами, написан в технических терминах, и я объяснил вам вкратце его содержание. Больше предпринять я ничего не могу. Я предоставляю вам возможность сделать выводы.

– Куда Вы уходите? – спросил Хьютон.

– Есть кое-какие дела.

– Как Вас можно будет найти, если понадобится информация от Вас в дальнейшем?

– В доме мистера Бэлларда, – ответил Макгилл. – Или прямо на западном склоне – там я буду продолжать исследования. Но никого туда за мной не посылайте. По сути дела, с этого момента никого нельзя пускать туда. Это чертовски опасно.

Он вышел из комнаты.