– Нет, не получает, – ответил Бэллард. – У нее нет прав на ископаемые.

– Рассказывай кому-нибудь другому, – съехидничал Эрик. – Все вы Бэлларды.

Мэтт Хьютон барабанил пальцами по столу.

– Кажется, мы отклонились от темы.

Он с тревогой посмотрел на Эрика.

– Да, – сказал Макгилл. – Я не знаю, что это вы так горячо обсуждаете, но не думаю, что это имеет какое-то отношение к снегу на склоне. А вот вырубленные деревья имеют; теперь на пути лавины нет преград.

Эрик пожал плечами и снова опустился в кресло.

– Это все-таки паршивый участок. Слишком крутой для скота, и я даже не смог добраться туда скосить сено в этом году.

Макгилл поднял голову.

– Как скосить сено? – настороженно спросил он.

– Какое Вам до этого дело?

– Лучше расскажите мне. Что случилось с сеном?

Джон Петерсен поднял глаза вверх, к потолку.

– Ради Бога, Эрик! Удовлетвори его любопытство. На этом, наверное, можно будет поставить точку. Мне еще столько нужно успеть сегодня.

Эрик пожал плечами.

– Сначала из-за дождя – все сено намокло, и мы не смогли его накосить. Я думал, еще выдадутся сухие деньки, но ошибся – дожди шли до самой зимы, поэтому мы отказались от этой затеи. Сено все-таки осталось догнивать в полях.

– И Вы просто оставили его там, – сказал Макгилл. – И оно все еще там, неубранное. Так?

– Да, так, – сказал Эрик, и ехидно добавил: – Будь я проклят, если понимаю, какое это имеет к Вам отношение.

Взгляд Макгилла пробуравил Эрика насквозь.

– Так Вы срубили все деревья, что уже плохо. Потом оставили нескошенную траву, что еще хуже. Высокая, мокрая трава на горном склоне – самое скользкое вещество, какое я знаю. Шансы оползня повышаются во много раз.