– Это точно первый класс? – Она раздраженно смотрит на Марию и на дверь в купе за ее спиной. – Меня уверяли, что лучшего не купишь ни за какие деньги. Признаться, я что-то этого не вижу…
Голос состоятельной жительницы Санкт-Петербурга, услышанный за тысячи миль от его широких улиц и высоких домов, вызывает у Марии приступ тоски по родине.
– Ваше купе, мадам, – кланяется стюард, обеспокоенно косясь на пожилую женщину.
– Вы путешествуете одна? – спрашивает та, отмахиваясь от служанки, что пытается набросить ей на плечи еще одну шаль.
Мария улавливает во взгляде жалость, смешанную с укоризной, и вспыхивает румянцем.
– Моя горничная не готова к подобным путешествиям. У нее слишком слабые нервы.
– Что ж, хорошо, что наши нервы сделаны из более прочной материи. Мои слабовольные племянники несколько месяцев отговаривали меня от этой поездки, перечисляя ужасы, что могут свалиться на нашу голову, но, поверьте, им удалось напугать лишь самих себя.
Она улыбается с неожиданным добродушием, похлопывая Марию по руке:
– Так где же все-таки мое купе? Если Вера немедленно не усадит меня в кресло с чашкой чая, я не поручусь за мои добропорядочные манеры.
– Пожалуйте сюда, графиня.
На этот раз стюард кланяется значительно ниже, с театральным пригласительным жестом. Служанка по имени Вера открывает дверь, стоя на расстоянии вытянутой руки, как будто стережется ужасов, что затаились внутри.
– Ах вот как! Значит, мы будем соседями, – говорит графиня.
Мария приседает в книксене.
– Здесь это все ни к чему. Меня зовут Анна Михайловна Сорокина. А как величать вас?
У Марии опять перехватывает дыхание, словно она невольно сбилась с шага, но графиня, похоже, не замечает.
– Мария Петровна Маркова.
– Надеюсь, Мария Петровна, мы с вами еще познакомимся ближе. Во всяком случае, времени у нас будет предостаточно.
Уводя графиню в купе, миниатюрная служанка смотрит на Марию исподлобья.
– Вам больше не нужна моя помощь? – Стюард облизывает губы и с усилием сглатывает слюну.
«Он испуган», – думает Мария, и эта мысль непонятным образом приободряет ее.