— На сердце и правда полегчало, да только оно подсказывает, что после содеянного я не должна ликовать и тешиться.

— Не думай о терновом волшебстве, — серьезно посоветовала заклинательница. — Вообще ни о чем не тревожься, пока не отыщем волка.

«Ведь тревоги и напасти в достатке ожидают тебя впереди, — мысленно добавила она. — Так позабудь о них хоть на краткое мгновение».

Лива ласково потрепала Изольду по пушистым волосам и направилась к своему посту в сердце корабля. Здесь она чувствовала себя как рыба в воде. Исчезла настороженность, с которой девушка ступала по коридорам северного чертога, плечи горделиво распрямились. Ей больше не было нужды прятать свое колдовство — кудесница ловко орудовала многочисленными приборами, уверенно указывая Зефиру дорогу.

«А все же она многое недоговаривает, — решила принцесса, устраиваясь на корме. — Помнится, Лива утверждала, что умение кудесников строить летающие острова утрачено… Конечно, корабль — не пласт земли, но и его заставить парить непросто. Наверняка заклинательница хранит и другие тайны».

Она с наслаждением подставила щеки свежему ветру. Воздух все еще холодил, но прежняя ледяная колкость исчезла. Можно было обойтись плащом и парой тонких перчаток, которые Лотарэ вручила на прощание. Она умоляла взять и несколько набитых нарядами сундуков, но Изольда не знала толком, куда отправляется, потому отказалась.

Милый Либ неуклюже мялся в стороне, а затем все же дерзнул обнять ее. Хрустальный колокольчик он велел оставить на память и обещал явиться по первому зову девушки.

А вот Северный ветер не вышел ее провожать.

— Улетел, как только ты покинула его покои, — озадаченно развел руками близнец Лотарэ. — Видно, надолго, потому что взял Блифарта с собой…

Никто не удивился поступку верховного. В конце концов, его сложно было назвать гостеприимным хозяином. Лишь Изольда с надеждой поискала в небе знакомую фигуру — напрасно.

Она никак не могла привыкнуть к игривому, беззаботному дуновению Зефира, который носился сейчас над головой. Ладони все ждали, когда же пронзительный вихрь коснется их. Но время шло, становилось теплее, крылья мельницы в руках пепельноволосого юноши задорно шуршали.

«…Западный ветер считается вестником весны. В твоих краях он приносит по ночам смятение, пророчит пробуждение природы…» — вдруг вспомнила рассказ волка девушка.

Как же она не догадалась, что Таальвен Валишер — тот самый принц из истории Вендаваля, названный в честь его господина? Видно, крепко тьер-на-вьер вскружила ей голову.

Изольда качнула большой корабельный фонарь, болтающийся за кормой, и прислушалась к себе. К счастью, тягостного присутствия колдуньи она не ощущала. И по мере того, как Сеам Хор исчезал за горизонтом, сердце ее оттаивало все больше. Словно невидимая нить протянулась от него к сердцу волка. Принцесса пока не чувствовала, что он кличет ее, но уже знала, чьи глаза увидит сегодня во сне.

Перистые облака услужливо разошлись, и Изольда заметила, как приветливо сияет на небосводе солнце, а зеркала рек вторят ему с земли, надеясь ухватить хоть капельку золота, дарующего весну.

И ей вдруг показалось, что все еще можно исправить — искупить вину, предотвратить беды. Может, не так страшна грядущая судьба? Только бы успеть, прежде чем ее преданный спутник обратится в дикого зверя. И позабыть, что он — тот самый нежеланный принц. Тогда проклятие будет снято, Таальвен — спасен, а хитроумная тьер-на-вьер не получит ее души.