Младший лейтенант Василий Хворостин, спокойным голосом представился более высокий, с мощным торсом и сильными руками крепыш, больше похожий на сельского парня, если бы не военная форма командира РККА. У Хворостина на груди блестит медаль-близнец, как и у Громкого.

Туров смерил вошедших командиров оценивающим взглядом: Ну что же вы на пороге застыли? Не стесняйтесь! Проходите в кабинет, вот туда к столу, отодвигайте стулья и рассаживайтесь. Будем знакомиться! этими словами начальник отдела встречает своих будущих подчинённых.

Майор дождался когда "стажёры" рассядутся на стульях, дал им привыкнуть к обстановке и, выдержав минутную паузу, и начал представляться:

Меня зовут Николай Николаевич Туров, я начальник отдела и с этой минуты являюсь вашим непосредственным командиром и товарищем. Теперь ВЫ, товарищи командиры, расскажите мне немного о себе... предложил Туров и даже немного улыбнулся.

Парни оказались не робкие и контактные. Каждый по отдельности, "стажёры" кратко рассказывали о себе, своей жизни, службе, где повоевали и как были ранены.

Затем Туров рассказал о работе отдела, объяснил, чем им придётся заниматься на новом месте, затронул саму специфику службы. Начальник дал понять, что дел очень много и первое время будет совсем нелегко. Особо подчеркнул, что опасностей здесь тоже хватает и не меньше чем на передке.

Первое впечатление - самое верное впечатление! О новых сотрудниках оно у майора сложилось хорошее. Турову импонировало, что парни успели повоевать, знают себе цену, обоим по двадцать пять лет и уже не юнцы. Из первой беседы он понял, что Громкий и Хворостин служить в тылу не очень хотят, т.е. все задания и приказы выполнять будут от и до, т.к. исполнительную дисциплину ещё никто не отменял. Майор точно знал, что пока он, в полной мере, не загрузит новичков работой, они не поймут, что здесь в осаждённом городе, с врагом идёт своя незримая война, только без передовой линии, флангов и тыла. Для начала он принял решение подключить обоих к операции по заброске "Путника" или агента № 318, именно такой псевдоним и кодовый номер были присвоены Горскому, в немецкий тыл. Командование Ленинградского фронта как раз планировало в ближайшие дни начать наступательную операцию по де блокаде города. По задуманному плану "Путник" должен будет перейти на сторону немцев, будучи бойцом штрафной роты, т.е. сбежать с поля боя.

Для начала, пусть эти орёлики проводят Горского до линии фронта. Но проводить им его надо так, чтобы тот не догадался, что за его спиной будут наши соглядатаи, принял решение майор. Операция перехода всегда проходит сложно и не предсказуемо, неизвестно какие трудности могут возникнуть, поэтому при случае Громкий и Хворостин ему смогут помочь так рассуждал майор...

Обоим стажёрам он поставил задачу негласно подстраховать нашего сотрудника и "проводить" его до самой передовой, полагая, что такое задание поможет настроить новичков на серьёзную работу, выбросить из их голов всю дурь и предвзятое отношение к службе в отделе. Пока же Туров отправил стажёров найти коменданта, чтобы тот определил их в общежитие и показал место проживания, выдал матрац, подушку и бельё. Далее новоиспечённым сотрудникам предстояло встать на учёт, освоиться на новом месте и познакомиться с другими оперативными сотрудниками отдела. На завтра майор назначил время прибытия для детального согласования и уточнения плана, предстоящего им задания. В точно назначенное время Громкий и Хворостин представили майору свой план введения их в завершающий этап операции перехода "Путником" линии фронта. Новички не стали мудрить, а предложили задействовать себя в качестве бойцов отдельной штрафной роты 55-й Армии, в которую, по легенде, должны были определить "Путника". План подкорректировали, и Туров его утвердил, правда, майор категорически запретил им самим лезть в пекло боя, а лишь только издали понаблюдать за переходом.

Глава 12. Личное дело

Во второй половине дня, когда Громкий и Хворостин уже покинули начальственный кабинет и отправились на вещевой склад получать красноармейское обмундирование б/у и другую амуницию, делегат связи доставил для Турова из Москвы большой прошнурованный пакет с печатями, в котором находилось личное дело Владимира Горского. Николай Николаевич отсутствовал на рабочем месте, срочно отбыв по неотложным делам и пакет, из рук в руки приняла Мария Петровна, расписалась в книге учёта, где положено, поставила печать. Допуск принимать такие "бумаги" у неё был. Туров появился в своём кабинете только вечером после разговора с Комиссаром и, едва переступив порог приёмной, сразу же обратил внимание, что секретарь хочет что-то сказать. Мария Петровна оторвалась от своей текучки и сообщила:

Николай Николаевич, я приняла почту у делегата связи и расписалась в книге приёма спец.документов. Сейчас достану из сейфа здоровущий пакет и отдам лично ВАМ в руки.

После этих слов она открыла одну из дверей встроенного шкафа, в котором был искусно встроен средних размеров сейф, не видимый посторонними при закрытых створках дверей. Затем, выдвинув на себя ящик стола, помошница извлекает наружу связку ключей, безошибочно находит нужный, вставляет его в замочную скважину и, поколдовав с шифром, открывает тяжёлую сейфовую дверь. Из недр сейфа Мария Петровна извлекает прошнурованный пакет с печатями на вощёной бумаге, который сразу же отдаёт Турову в руки. Получив почту, Николай Николаевич направляется к себе в кабинет, где плотно прикрыл дверь, снимает верхнюю одежду и, небрежно кинув её на диван, садится за рабочий стол. Сильными пальцами, он ломает сургучные печати на конверте и вскрывает шнуровку. Несколько минут майор тратит на то, чтобы расшнуровать конверт и вытащить из плотной бумажной упаковки плотную папку, на лицевой стороне которой было оттиснуто "ЛИЧНОЕ ДЕЛО", в верхнем углу синел штамп "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО", в графах ФИО красивым почерком написано "Горский Владимир Вячеславович". В графе ниже майор прочитал старый оперативный псевдоним Горского, "СТРАННИК".

Прежде чем углубиться в изучение личного дела, Туров встаёт со стула, проходит к окну и задёргивает плотные шторы, выключает в кабинете верхний свет и нажимает на клавишу включения настольной лампы. От абажура лампы идёт мягкий ровный свет, который освещает только небольшое пространство у письменного стола. Из ящика стола он достал коробку с папиросами, спички, чистая пепельница стоит на сукне в углу стола. Николай Николаевич раскуривает папиросу, делает глубокую затяжку, в потолок устремляется облако дыма, потом смакуя, он затягивается во второй раз, стряхивает пепел на медное донце пепельницы и, глядя на лицевую обложку папки, негромко произносит:

Тогда тебя окрестили в "СТРАННИКА", мы назвали "ПУТНИК" и получились сплошные путешественники, пока только "ТУРИСТА" не хватает.

Туров скуривает папиросу, тушит окурок, отправляет его в пепельницу и начинает развязывать тесьму на папке. Развязав узел, он раскрывает папку и, листая страницы, начинает просматривать её содержимое. Среди прочих "бумаг" на глаза попадается необычное удостоверение, которому скорее подходит название - "справка". В левом верхнем углу чёрной тушью оттиснут квадратный штамп, рядом подпись секретаря и номер. На бумаге было написано, что "...настоящее удостоверение выдано тов. Горскому В.В. в том, что он действительно участвовал 18 марта 1936 года в конном переходе отряда пограничников по маршруту ВОРОШИЛОВ-ХАБАРОВСК. За успешный конный переход Президиум Областного Совета Осоавиахима и Обком ВЛКСМ награждают тов. Горского В.В. кавалерийскими шпорами и противогазом, что и удостоверяется. Внизу: Председатель Уссурийского Областного Совета Осоавиахима / Перкель/ и подпись. Ещё ниже: Секретарь Обкома ВЛКСМ /Ларин/ и подпись. Удостоверение дополняет круглая печать с пятиконечной звездой в центре. По кругу печати хорошо читалась надпись - "Уссурийский Обл. Совет Осоавиахима".

Да ты, братец, ещё и в лошадках неплохо разбираешься, к тому же кавалерист знатный, раз призовые шпоры имеешь! А ведь мне, при знакомстве ничего о них не сказал, как не сказал, что был награждён именным наганом, про себя восхищается Туров.

Читая и перелистывая страницы, среди других бумаг майор обратил внимание на ещё одну очень краткую справку, пронумерованную и аккуратно подшитую к делу. В справке красноречиво говорилось, что выпускник особой школы специального назначения, сержант ГБ Горский В.В. после неудачной заграничной командировки с 20.09.1939 года находился под следствием, которое было закрыто 15.05.1940 года в связи с отсутствием состава преступления, после личного вмешательство в дело Наркома НКВД Л.П.Берия! Резолюция Наркома убедительна! Так же к этой справке прилагалось поручительство о том, что за тов. Горского В.В. лично ручается, не кто, иной, как товарищ Корпусной Комиссар Л.З.Мехлис, о котором среди командиров РККА ходила дурная слава! В поручительстве стоит дата - 27.03.1940 года.

А этот-то, как сюда попал? Он же рубит головы налево и направо! Я помню его по Зимней войне, как скорого на расправу человека, невольно возник вопрос в начальственной голове о Мехлисе. Майор вспоминает крутой нрав Мехлиса, потом размышляет ещё: Кто ты, на самом деле, товарищ Странник-Путник, раз тебе помогают такие люди? А может зря я всё это затеял, и для этого задания надо было найти кого-нибудь другого? тень сомнения мелькает на какой-то миг в голове Турова. Да нет, всё нормально! Парень попался стоящий, и к тому же скромняга.

Остальные бумаги в личном деле были прозрачны и понятны. Помимо прочего Туров прочитал автобиографию Горского, написанную несколько лет назад ещё округлым школьным почерком. Следом за ней была подшита характеристика, написанная начальником пограничной заставы. Отличная надо сказать характеристика - умеет хранить государственную и военную тайну.... зарекомендовал себя как умелый и решительный воин, принимал участие в задержании.... Командованием объявлена благодарность в приказе... всегда аккуратен и подтянут, в строевом отношении... прекрасно развит физически... в общественной жизни пограничной заставы принимал активное участие...