Мой отец потягивал скотч.

- Твоя мать не хочет рассказывать мне о том, как у тебя дела, и ты тоже не открываешь свой чертов рот, чтобы дать развернутый ответ. Так что мне остается делать? Попросить незнакомцев задать тебе пару вопросов? Позвонить твоему учителю? Они подумают что я, охренеть какой, ужасный родитель.

Я смотрел на поверхность стола, не прикасаясь к своему сэндвичу с курицей. Я принимал от него еду, когда мне было десять. И всегда ел гамбургеры, когда мне было одиннадцать. Но когда мне исполнилось 15, я проснулся и наконец признал, что все это время ел в компании чертового монстра.

- Мне нечего сказать, - ответил я ему.

- Ты что вдруг оглох? Как прошла у тебя неделя? Что, блядь, ты делал? Это не суперсложный вопрос, - он опустил стакан с виски на стол. - Чушь! - пробормотал отец и указал на меня пальцем руки, которая все еще удерживает стакан. - Предполагалось, что ты будешь умным сыном, - а затем он подозвал официанта и заказал еще одну порцию скотча.

Мои мышцы напряглись при упоминании Лорена, а неуправляемый гнев наполнил и распалил все мое тело.

Я все еще не научился контролировать эту злость. Она просто поглощала меня, будто чертов лесной пожар.

- Мы можем на этом прерваться? - спросил я. - Мне, черт побери, нужно кое-куда.

Подошел официант и наполнил стакан отца на четверть. Отец приказал парню налить еще и тот подчинился, наполнив стакан на три четверти.

Джонатан Хэйл плавал в миллиардах долларов, полученных от Хейл Ко., компании детских товаров. Он платил за то, чтобы персонал загородного клуба закрывал глаза на то, что их клиент распивает алкоголь в компании несовершеннолетнего. И к данному моменту это стало, мать вашу, в порядке вещей.

Мой желудок сжался, когда я посмотрел на алкоголь. Всего четыре дня назад я решил прекратить пить. Я знал, что каждый понедельник должен был проходить проверку у отца. И я бы ни за что не сказал ему, что бросаю. Я не хотел говорить с ним об этом. Я просто избегал гребаной выпивки. Игнорировал ее.

Официант налил еще один стакан виски для меня и закупорил хрустальный графин.

Он оставил нас, не сказав больше ни слова.

- Пей, - настаивал мой отец.

- Мне не нравится скотч.

Отец наклонил голову.

- С каких это пор?

- С тех самых, с которых он стал твоим любимым долбаным напитком.

Он покачал головой.

- Ты и твой брат любите восставать против меня, будто мелкие панки.