Веса в ней совсем не много, где-то килограмм сорок-сорок пять, если бы её нормально кормили, она бы весила больше.
Лысый презрительно отворачивается, для него это уже списанный материал.
Мы выходим тем же путём, сутенёр ухмыляться в спину.
— Приходите ещё, — металлические капсулы в его руках позвякивают.
Проходим сквозь пару десятков человек, половина из которых в очереди за услугами, а вторая смотрит на стриптиз.
Один из преступников тянет руки к впереди идущей Арейни, его пальцы с длинными нестрижеными ногтями и забившейся под них грязью, царапают девчонке плечо.
Наглый урод не успокаивается на достигнутом, хватает обнажённую Арейни за грудь.
Руки у меня заняты, поэтому отправляю его на землю точным пинком. Зэк летит с кувырком, сбивает по дороге ещё нескольких зевак, от чего поднимается возмущённый гул.
— Ты чего?
— Охренеть!
— Я тебе щас…
Воронесса поворачивается, впиваясь в угрожающих взглядом. Все тут же затыкаются.
На какое-то время над ней появляется надпись.
— Это же она…
— Воронесса…
— Извините, — заключенный, которого я пнул, чуть ли не падает на колени. Желания устраивать разборки у него уже нет.
Надпись над спутницей гаснет, мы продолжаем путь.
До Башни пару километров, передвигаемся мы медленно.
На улице становится мрачно, на небе собираются тучи. Бродяги вдоль дороги суетятся, Воронесса прибавляет шаг.