– Разумеется, через час я буду в парикмахерской в центре.

– Отлично, мне как раз надо подстричься.

Я тут же позвонила в парикмахерскую и в самом деле записалась к своему мастеру через час. Светлану я обожала: она не была трещоткой, как большинство мастеров, давая мне время отдохнуть от бесконечного притворства, при этом всегда точно угадывала мои желания и всегда принимала меня в то время, когда мне было нужно, отменяя других клиентов. Конечно, это было из-за чаевых, которые превышали стоимость стрижки раз в пять, но кто считает?

Я приехала точно в срок. Еще один мой пунктик: приходить на встречу минута в минуту. И еще один повод для раздражения своим мужем, который мог заявиться на полчаса раньше, а потом ворчать, что ему пришлось меня ждать, или на час позже, разводя руками и не испытывая ни малейших угрызений совести. Впрочем, выдержку с ним я прокачала до нереального уровня, за что можно сказать ему спасибо. Хоть одна причина.

– Виктория Романовна? – удивилась я, проходя в зал: – Ну надо же, какая встреча!

– Лиза? – повернула она голову. – Вы тоже тут стрижетесь? Впрочем, о чем я, конечно, только тут, – и подмигнула своему мастеру, которая уже начала приготовления, – это лучший салон в городе.

– Хотите мы устроим Вас рядом? – спросила Светлана, счастливо улыбаясь в предчувствии получить незапланированную прибавку.

– Если Лиза не против, я бы с удовольствием, – жеманно сказала старушка, и я, конечно, совершенно не возражала.

– Света, возвращаем свой цвет и делаем удлиненное каре с прямым срезом, – сказала я, усаживаясь.

Виктория Романовна слегка ухмыльнулась, а Света приоткрыла рот.

– Но это же совсем другой образ… Сейчас Вы блондинка, такой нежный образ, а свои у вас довольно темные…

– Пришло время перемен, – похлопала ее по руке, которая замерла на моем плече, и начала ничего не значащий разговор, который продолжался до тех пор, пока оба мастера не удалились подбирать и разводить для нас краску.

– Полагаю, Вам нужно знать, о чем мужья говорили, пока Вы выходили?

– Конечно.

– Знаете, я рада, что Вы наконец-то решились, так сказать, выйти в свет.

– Боюсь, меня вынудили, Виктория Романовна. И пока я даже не знаю кто.

– Мой муж замешан?

– Скажем так, вы сильно расстроитесь, если внезапно овдовеете? – а она вдруг рассмеялась:

– Всегда мечтала его пережить, – потом резко стала серьезной и заговорила тише: – Как только Вы скрылись из вида, Ваш муж отошел позвонить. Разговор был короткий, с моего места не слышно, но выглядел довольным. Вернулся, кивнул моему мужу, сказав «в одиннадцать», а потом что-то зашептал ему на ухо, что было совершенно невоспитанно.

– Вы, конечно, сделали ему замечание? – усмехнулась я.