– Черт возьми, – пробормотал, хватаясь за сердце, – Лизка, я все-таки подорвался и оказался в раю?

– Степан, ты очень небрежно относишься к моим трудам, – нахмурился Петрович.

– Я прошу руки Вашей дочери, – заявил он в ответ, а Петрович крякнул и покачал головой.

– Топай в мастерскую, Казанова недоделанный.

– Я доделаю, – крикнула Женька из мастерской, Степа заспешил на голос, а Петрович махнул рукой и начал подниматься наверх. – Садись, – приказала, указав Степе новым протезом на стул. Тот плюхнулся, продолжая таращиться, а она встала на колени перед ним и начала деловито прилаживать обновку, оставляя белые следы на его ноге гораздо выше, чем необходимо. Мы с Арсением давились смехом, глядя на поплывшего друга, а Женя поднялась, оглядев его с довольным видом. – Ну вот, как новенький. Не зря второй сразу сделали, – и добавила без перехода: – Номер запиши.

Стеша снова похлопал себя по карманам и скривился в досаде.

– Лови, – сказал Сеня и кинул ему его телефон, который забрал из машины.

– Я свободна завтра вечером, – сказала она на прощанье, хлопнула Стешу по заднице и закрыла дверь.

– Я влюбился, – заявил он с довольной мордой, – черт, где она пряталась в прошлый раз?

– Она выезжает по госпиталям, – пожала я плечами и потянула его за локоть, – поехали, выведем злодея на чистую воду и сможешь предаться своим девичьим фантазиям.

Арсений заржал и похлопал друга по плечу.

– Лизка, отвлеки меня чем-нибудь, – сказал, устроившись в машине, – у меня мозги набекрень от этой рыжей.

– Мозги тут совершенно не при чем, – фыркнула я и посерьезнела. – Заходить буду одна, иначе может не открыть. Спрячетесь по обе стороны от веранды, зайдете чуть позже, я отвлеку на себя внимание.

– Рискованно, – заметил он, – но тебе плевать, да?

Я промолчала: ответ был очевиден.

– Идеальное место для трагичного финала, – хмыкнул Сеня, когда в лесу показался особняк, и остановился в отдалении. – Черт, мы из окон как на ладони. Придется ждать, когда ты зайдешь в дом. Постарайся выглядеть натурально хотя бы минуты три, второй раз за день я твою гибель точно не переживу.

Я поцеловала его в щеку и полезла из машины, быстро дошла до дома и позвонила.

– Лиза? – на мгновенье растерялся Быстров и отступил на шаг, но тут же взял себя в руки. – Где мама? Все в порядке? Она звонила совершенно не в себе.

– Не совсем, дядь Федь, – вздохнула я, – у меня серьезные неприятности. Можно войти?

– Конечно, проходи, – он посторонился, давая мне зайти, – я могу чем-то помочь? – сделала два шага и тут же поняла, как ошиблась: вместе с хлопком двери услышав щелчок предохранителя. Развернулась, уже не скрывая своего отвращения.