Иностранец и понял, и послушался.

Леди Говард отправилась с ними. Они прошли за кулисы. Возвышение то есть, но их со сцены видно не было. Отчего-то здесь мороз кусался еще злее.

— Смотрите, — Олеся показала на заполненную людьми площадь.

Парни пели как раз «Ой, мороз, мороз». И в тему. И без оркестра. И без тенора. Но… вся площадь пела вместе с ними.

Тягуче. Протяжно. Безнадежно.

Мощно. Победно.

— Странно, — проговорил итальянец, когда смолкли последние звуки. — Фольклор?..

Олеся почему-то поняла, что он сказал. Но не поняла, на каком языке.

— Слушайте, — жизнерадостно предложила леди Говард. — Может быть, оставим больших мальчиков меряться… Гм… Проводить переговоры? И перебазируемся туда, где можно посидеть в тепле и поесть? А потом просто погуляем по городу.

Олеся рассмеялась. Представила себе лицо начальника охраны. Переглянулась с леди Говард. Заметила ехидные веселые огоньки в глазах.

— Мадонна? — тревожно спросил ее спутник. Что-то застрекотал, кажется, по-английски.

— Нам нужна минутка, — обратилась по-русски к Олесе леди Говард.

Та кивнула, отправилась искать Машу. Ну и радовать начальника охраны сменой диспозиции.

Минут десять спустя они вышли из вип-зоны. Олеся и леди с итальянцем и долговязым арабом в черном (охрана леди?), причем леди явно пыталась уговорить его остаться с лордом, но безуспешно. Итальянец уперся и ни в какую не соглашался… видимо, отпустить леди одну, всего лишь с арабом-охранником…

Оглядевшись, Олеся заметила еще двух людей в черном, держащихся чуть в стороне, но не спускающих глаз с леди. Да уж, отпускать леди Говард до ближайшего ресторана всего лишь с тремя человеками охраны — вопиющая неосторожность. Без лохматого итальянца — никак. Слава богу, Томбасов в вопросах безопасности Олеси куда более вменяем. Ее сопровождает всего один человек, и тот в сторонке.

Или? Олеся осмотрелась повнимательнее. И вздохнула. Начальник охраны, как обычно, просто не стал с ней спорить. И… просто заслал народ болтаться в отдалении. Вон лицо знакомое. И вон… Да вообще — просто зрители на этом представлении есть?

Итальянец продолжал что-то стрекотать мелодично-возмущенное. И… Олесе вдруг показалось, что на редкость нецензурное. О! Вот и русский блатной подключился. Правда, с такие сумасшедшим акцентом, что не сразу различишь родное «япона мать». Ну, нормально. Как русские-народные песни — так китч и гадость. А как русские-народные ругательства — так хорошо. Странные они люди, эти иностранцы!

— Ладно, ладно! — вздохнула леди и закончила по-русски: — Можешь держать меня за руку, чтоб не украли.

— Va bene (хорошо), — тут же просветлел итальянец и в самом деле взял леди за руку и поцеловал. Руку.

Да уж. Высокие отношения у лордов, подумала Олеся, и тут леди обернулась к ней.