— И все же? Откуда вообще взялась идея построить Искру? От него?
Фердинанд неохотно кивнул.
— Проводя исторические изыскания в Норвштайне, он наткнулся на необычные чертежи. Стал исследовать их, экспериментировать, однако без богатого покровителя далеко не продвинулся. Обращался к северным воягам, но те грызлись между собой за унию… Им было не до него. А в империи всегда умели ценить талант.
Я разочарованно покачал головой.
— Но еще лучше умеют забывать о нем.
— Вы о чем?
— Луиджиа. Она все силы отдала, ухаживая за вами, собственное здоровье подорвала… А вы о ней даже не вспомнили.
Взгляд императора потеплел и смягчился.
— Необычная девочка и очень талантливая… Я рад, что она осталась в живых. И не волнуйтесь, фрон Тиффано, я о ней не забыл. Ее талант высоко оценят при дворе.
— Надеюсь, — пробормотал я.
Я до поздней ночи просидел в библиотеке, пытаясь разобраться в чертежах профессора Гибауэра. Увы, мои собственные познания в механике были не столь обширны, как того хотелось бы. Однако я почти не сомневался, что эти чертежи — всего лишь плохо выполненная копия чего-то большего.
Но где же оригинал? И как он попал в руки безумному профессору? Интересно, был ли Гибауэр в Норвштайне? Уж не там ли он увидел проект Искры? Не сумел вынести материалы из архива, который предположительно мог быть архивом Ордена Пяти, и поэтому срисовал их по памяти?
Центральное место в чертежах занимал громадный рубин. Кровь? С нее все началось? Но камнем владела семья Рыбальски, а не Гибауэров. Владела несколько поколений, и никто с ума не сходил, насколько мне известно. А если поворотной точкой был раскол рубина? Это произошло двадцать лет назад. Можно предположить, что именно тогда часовщик Гральфильхе и стал сходить с ума, пытаясь восстановить целостность «Крови» и повернуть время вспять, отнимая его у других. Мне невольно вспомнились слова Хриз о том, что она сама живет взаймы. Когда исчезла Ежения, маленькой вояжне Ланстикун было… Сколько же ей было? Я полез в свои записи по делу Шестой, нашел дату ее рождения и похолодел. Шесть лет?.. Какое дурацкое совпадение!
Аккуратно сложив чертежи в тубус, я на секунду заколебался. Оставить их здесь? Или взять с собой? А может лучше вообще сжечь? От греха подальше? Но нет, любое знание священно, я не мог поступить так кощунственно. Кроме того, если вдруг что-то пойдет не так, то ими можно будет выторговать жизнь для Хриз… Но отдавать их имперцам нельзя!.. Хм… А если соорудить для них фальшивку?.. Я разложил перед собой чистый лист пергамента с фамильной печатью профессора Гибауэра и стал осторожно переносить чертежи на новую основу, намеренно внося неточности. Глаза слипались, но я упрямо продолжал работу. Надо успеть, завтра в дорогу, надо вернуться в город, пока не случилось беды…
… Шорох за спиной. Я оглядываюсь, зная, что в библиотеке никого не должно быть. И вижу Хриз. Она стоит передо мной, залитая призрачным светом кровавой луны. Это сон?
— Хриз?
Делаю к ней шаг. Она скрывается за углом. Иду за ней, но передвигаться так сложно, ноги утопают в тумане, как в густом болоте. Откуда в библиотеке туман? Это точно сон… Заворачиваю за угол. Никого нет. Почудилось? Опускаю взгляд вниз. На полу кровавые следы. Сердце болезненно сжимается от дурного предчувствия. Ступаю по следу и упираюсь в зеркало на всю стену. Вижу в нем Хриз. Она на коленях, умоляюще протягивает ко мне руки и просит помочь. Но я не слышу ни звука. К ней движется темная фигура в плаще и капюшоне. Это магистр! Я кричу Хриз, чтоб она бежала, но она меня не слышит. Фигура приближается, и я не выдерживаю. Бью кулаком по зеркалу, желая расколоть его и вытащить Хриз, но поверхность всего лишь покрывается паутиной трещин. Меч, занесенный над головой Хриз, беззвучно опускается. Кровь вспыхивает рубиновым пламенем так ярко, что больно смотреть. Я цепенею от ужаса, но взгляда отвести не могу. Фигура сбрасывает капюшон, длинные волосы рассыпаются по плечам. На меня смотрит мое собственное лицо… Еретичка казнена…
Захлебнувшись собственным криком и свалившись со стула, я наконец проснулся. Какой жуткий кошмар! На полу валялись беспорядочно разбросанные чертежи, запачканные кровью. Откуда? Я поднес ноющую руку к лицу. Костяшки пальцев были разбиты, а в ранах поблескивали крошечные осколки зеркала. Какого демона здесь творится? Пытаясь унять бешеное сердцебиение, я встал на ноги и огляделся. Библиотечную тишину ничего не нарушало. Нигде поблизости зеркал не было. Чувствуя себя полным идиотом, я провел дрожащими пальцами по затылку, опасаясь обнаружить длинные отросшие волосы, как у той фигуры с моим лицом. Но нет, слава Единому, все тот же короткий ежик… Засунув в тубус незаконченные чертежи, я отправился спать. Кажется, мне самому скоро потребуется помощь душеведа…
С утра голова безбожно раскалывалась, в висках стучал кузнечный молот. Яркое утреннее солнце слепило глаза. Воеводу я слушал невнимательно, а потом и вовсе перебил:
— Воевода Дюргер, скажите, вы в последнее время в замке ничего странного не замечали?