Единственными в этом эскорте со званиями ниже полковника Тайной Стражи были кпитан Тайной Стражи Гленард и только что получивший новое звание капитана Тайной Стражи Михал. Они вдвоем ехали во главе почетного эскорта прямо за каретой Славия в знак его особого уважения и благодарности за то, что Гленард с Михалом сделали этой осенью и для Славия лично, и для всей Империи.
Карета добралась до Рыночной площади и, пробираясь через толпу, которую с трудом сдерживали городские стражники, под громкие приветственные крики свернула налево, на Проспект Империи.
По нему через несколько минут торжественная процессия добралась до Площади Согласия, а затем, под рёв восторженной толпы, пересекла небольшую Площадь Империи и скрылась в воротах внешней стены Императорского дворца.
Подъехав к закрытым воротам храма, карета остановилась. Донрен помог Славию выйти из экипажа, а затем последовал за ним к воротам. Позади Донрена шли Гленард и Михал, а за ними полковники Тайной Стражи.
Подойдя к воротам, Славий, по традиции, громко и размеренно постучал в них кулаком. Семь раз, по числу древних семи королевств, вошедших в Андерриох. Ворота медленно распахнулись. Из глубины храма раздалась громкая приветственная песнь хора.
Славий вошел внутрь храма и прошел между колоннами к его центру, туда, где выложенный мрамором на полу огромный пентакль окружался многочисленными рядами скамей, поднимающихся высоко под крышу здания. Сейчас все эти скамьи были заполнены благородными людьми Империи и их семьями. Гленард отыскал глазами Лотлайрэ и ее отца, барона Винреда ан Флернох. Рядом с ними он увидел и Ниару. Выше сидели богатые купцы и мастера гильдий и цехов, не обладающие титулами. Когда Славий вошел в храм, все встали со своих скамей и присоединились к пению хора.
Славий, подошел к границе круга, опоясывающего пентакль, и там остановился. Пение умолкло. Император сбросил длинный черный меховой плащ, в котором он прибыл в храм. Под плащом Славий был одет полностью в белые одежды: белые брюки, белые сапоги, белый чуть удлиненный дублет без каких-либо украшений. Донрен настоял на том, чтобы вшить в дублет металлические пластины, превратив его, таким образом, в парадный вариант гленардины. Славий долго отказывался, но Донрен был настойчив, а Гленард, Лотлайрэ и Ниара его поддержали.
Славий вошел в круг, где его уже ждал, улыбаясь, Первый Священник мэтр Латий ан Лангделен, одетый в свободную длинную белую мантию. В отличие от большинства ритуалов, на алтаре было немного предметов. Кинжал с белой ручкой, два браслета, золотая чаша с вином, небольшой хлеб на серебряной тарелке, широкая золотая чаша, в которой горел огонь, и такая же серебряная чаша с водой. Зато вокруг алтаря, по периметру круга, были расставлены многочисленные золотые треножники, на которых, на красных бархатных подушечках, лежали регалии Империи.
Поклонившись Славию, мэтр Латий, обошел вокруг границы пентакля, закрывая его заклинаниями от внешнего мира. Пока он делал это, хор пел хвалу Двум Богам, призывая их присоединиться к ритуалу. Церемония коронации отличалась от других обрядов, в том числе, тем, что не сопровождалась призывами к стихиям присоединиться к ней. Латий не расставлял символы стихий по сторонам света и не взывал к ним. Сегодняшнее событие было только между Славием и Богами.
Закончив с кругом, Латий вернулся к алтарю и громко обратился к Богу и к Богине, призывая их присоединиться к ритуалу. Присутствующим на мгновение показалось, что воздух колыхнулся, огонь в золотой чаше заплясал ярче, а по поверхности воды в серебряной чаше прошла рябь.
— Ты ли тот, кого люди Андерриоха призвали владеть Империей и править ими?! — громко и торжественно вопросил мэтр Латий у Славия в наступившей тишине.
— Перед людьми и перед Богами, я тот, кого призвали люди Андерриоха, — ответил Славий, протягивая обе руки вперед, к Латию.
— Пусть же Боги возьмут тебя за руки и ведут тебя и Империю к процветанию! — произнес Латий.
Он взял с алтаря два широких браслета, золотой и серебряный. На каждом из браслетов была изображена ладонь. Золотой, символ руки Бога, Латий надел на запястье правой руки Славия. Через несколько мгновений другую руку Славия обнял серебряный браслет, символизирующий руку Богини.
— Что отдашь ты Богам, призванный править землями? — спросил мэтр Латий.
— Всего себя отдам, тело свое и кровь свою, — ответил Славий.
Мэтр Латий взял с алтаря кинжал и протянул его Славию. Славий кинжалом отрезал прядь своих длинных темных волос. Тем же кинжалом, он сделал небольшой надрез на своей левой ладони. Обмакнув отрезанные волосы в выступившую на ладони кровь, он передал их Латию. Латий, приняв дар Славия, торжественно опустил его в чашу с огнем на алтаре. Когда волосы исчезли в огне, мэтр Латий залил огонь водой из серебряной чаши. Огонь с шипением погас. Пар поднялся высоко под крышу храма и развеляся в воздухе.
— Ты, призванный владеть и править, — продолжил церемонию мэтр Латий, — ты, отдающий Богам себя, свое тело и свою кровь, прими же эту землю в свое владение. Прими этих людей в свое правление. Прими тело земли этой и кровь земли этой!
Мэтр Латий передал Славию тарелку с хлебом. Когда Славий проглотил хлеб, символизирующий тело земли Империи и ее плодородие, мэтр Латий передал Славию чашу с вином, кровью земли Империи.
Забрав опустевшую чашу обратно, мэтр Латий подошел к первой регалии Империи. Это был меч в золотых ножнах на золотом же металлическом поясе, составленном из филигранных резных звеньев.