Но Анечка быстро входила в Московское общество чему немало способствовала её старшая подруга — Аня Проскурина-Горелова, на два года старше, но относилась она к Белоусовой как к родной сестре, и не раз обидчики Белоусовой, получали на орехи от Гореловой.

Часики, подаренные государем-императором, оказались с небольшим, но приятным дополнением в виде личного герба Рюриков на обороте, что сразу подняло авторитет девочки среди соучениц по гимназии, который и так был на высоте. Истории с похищением, и покушением на государев поезд вышли настолько громкими, что всех, кто что-то видел своими глазами ждала пусть недолгая, но громкая известность у публики.

Но от снобизма маленьких, но уже много понимающих отпрысков старейших российских родов, маленькую Анечка защищала не только личная слава, но и довольно мрачная репутация её приёмного отца и брата, особенно после того, как по их просьбе, отставниками и бывшими сотрудниками специальных подразделений, проживающих в Москве, был наглухо блокирован целый городской район, и проведено прочёсывание совершенно в духе армейских операций. И нашлось для того и оружие, и транспорт, и всё необходимое, не беспокоя штатные подразделения Московского гарнизона.

Широкая публика того не поняла, но для людей знающих, из темноты высунулась оскаленная пасть перекусила несколько тел, и скрылась обратно, словно намекая своим появлением всем недругам страны.

В целом, даже государь не сделал никому замечания, за случившееся, словно так и предполагалось, и одно это уменьшило число фрондирующих в несколько раз. Никому не хотелось стать на пути обычного с виду горожанина, который мог во мгновение превратиться в безжалостного убийцу.

Обсуждали эту ситуацию в закрытых салонах негромко, но достаточно долго и тщательно разобрав, несколько княжеских родов отправили своих неугомонных родственников подальше за границу, с пожеланием не возвращаться вовсе. А, например, Захарьины-Кошкины подвергли своеобразной высылке целых три семьи в полном составе, всего двадцать пять человек, отправив их аж в Новый Свет.

Обо всём этом доложил генерал-майор Белоусов, на рабочей аудиенции, приложив к тому нарезанный коллаж из аудиозаписей, поясняя по ходу прослушивания фамилии говорящих.

— Изрядно. — Сергий с улыбкой кивнул. — Существенная проблема если не снята полностью, но значительно отодвинута, во времени, что сейчас очень важно. Признаться, когда я собирался назначить вас на эту должность, кое-кто меня отговаривал, напирая на то, что вы как человек неискушённый в интригах, будете быстро задвинуты в дальний угол, или вообще съедены.

— Эх государь. — Генерал улыбнулся. — Это разве интриги? Вот списать утерянное в бою оружие, и снаряжение, да получить у интендантов новое, вот это интрига. Вот где кипят шекспировские страсти. А этим, — Александр Белоусов кивнул на аудион Понятова, — достаточно знать точно, что рука палача не дрогнет.