Нет, кое-какие идеи у меня, конечно же, есть, вот только не очень они мне нравятся.

– Открывай, – буркнул я доктору, толкая его вперед. Тот сделал шаг, слегка дрожащими руками взялся за засов и потянул его в сторону.

– Резче, ну! – я ткнул пистолетом в бок Крэнстону, тот дернулся, засов выскочил из пазов и со звоном упал на пол. Болван, черт побери! Ладно, какая разница, главное, что открыто теперь.

Я пинком распахнул двери и подтолкнул дока.

– Давай, пошел! И без фокусов! – процедил я ему в ухо.

В цеху, тем временем, произошли некие изменения. Стол с картами перевернут, светильник, карты, бутылка и стаканы валяются на полу. Финн, злой и униженный, стоит, держась за покрасневшее ухо – кажется, кто-то прописал ему хорошую затрещину. Остальные ирландцы рассыпались по цеху, засели за укрытиями и нервно тискают пушки. Причем целятся они не только в меня. По центру цеха – пятеро бойцов постарше, с хмурыми и решительными лицами. Одеты, вроде как, в гражданское, но с явным оттенком милитари. Такая одежда называется тактической, она же – двойного назначения. В руках короткие пистолеты-пулеметы. При этом двое контролируют меня, а остальные – ирландцев. Дерьмо. Обстановка напряженная, брось спичку, и полыхнет так, что мало не покажется.

При виде меня один из бойцов, видимо, главный, шагнул назад и убрал руки с оружия. Я запоздало подумал, что надо было нацепить капюшон, и почувствовал, как по коже пробегают мурашки. Все вокруг воспринималось как сквозь дымку, где-то в районе висков застучали невидимые молоточки. Приступ близко. Проклятье. Давно такого не было. Ладно, нужно держать себя в руках.

– Приятель, давай поговорим, – подчеркнуто дружелюбно произнес командир отряда Сопротивления. – Я не знаю, кто ты и что задумал, но, уверяю – оно тебе не нужно. Отпусти дока, и, так и быть, я разрешу тебе спокойно уйти. В конце концов, каждый имеет право на ошибку.

– В сторону! – я взмахнул пистолетом, надеясь, что выходит уверенно и убедительно. – Давай я сам как-нибудь решу, что мне нужно, а что нет, мать твою! – быстро осмотрев цех и убедившись, что за спиной у меня никого нет, развернулся к стене, продолжая держать дока перед собой живым щитом.

– Эй, как там тебя… Финн! – командир отряда Сопротивления зло окликнул главу молодых ирландцев. – Это что за подстава? Какого хрена вообще? Вы что, решили поиграть с нами? Где старший О’Доннелл? Я хочу с ним поговорить.

Финн побледнел и замялся, и тут же мне стало понятно все, что до этого вызывало легкое недоумение. Я был прав. Молодые ирландцы решили втихую заработать на стороне, втайне от старших. Тайком спрятали Крэнстона, тайком связались с Сопротивлением, прикрывшись именем главы клана… Еще, наверное, и деньги взяли с обеих сторон. Но Финну этого оказалось мало, и он еще и на предложение Счастливчика согласился. Идиот жадный.

– Ты меня слышишь? – командир отряда, видимо, немного потерял голову. Вот зачем ему это сейчас, спрашивается? Толку с этих разговоров? Ему бы сейчас со мной вопрос решать, а он к ирландцу лезет. Впрочем, мне же лучше. Пока они там отношения будут выяснять, глядишь, свалю под шумок.

Сделав быстрый шаг вперед, командир оказался рядом с Финном, и отвесил ему новую затрещину. Злую, унизительную… Спустить такую у всех на глазах – навсегда распрощаться с авторитетом. Ну, Финн спускать и не стал.

Молодой ирландец взмахнул рукой, и командир, охнул, хватаясь за живот. Опустив глаза, он ошарашенно посмотрел на сочащуюся сквозь пальцы кровь, покачнулся и медленно осел на пол.

В ангаре повисла мертвая тишина. Обостренное близким приступом восприятие транслировало происходящее в мельчайших подробностях. Финн плавно, будто в замедленном кино, опустил руку с зажатым в ней ножом, и крупная капля крови, на миг задержавшись на острие клинка, задрожала и сорвалась вниз, с хорошо различимым звуком разбившись о бетон.

В следующее мгновение замерший цех взорвался движением. Ближайший к Финну боец Сопротивления вскинул пистолет-пулемет и одной короткой очередью срезал предводителя ирландцев – а через миг его голова исчезла в брызгах крови и мозгового вещества, приняв в себя разрывную пулю из дробовика. Очередь из штурмовой винтовки хлестнула по уже мертвому телу, совсем немного не дотянувшись до напарника бойца, который в длинном прыжке ушел за перевернутый металлический верстак, и вслепую ударил на весь магазин, выставив оружие на вытянутых руках. Кто-то из ирландцев заорал от боли, но его крик потонул в разразившейся канонаде. Случайная пуля высекла искры из стены у меня над головой, я сбросил оцепенение, и, швырнув гранату куда-то вглубь цеха, упал за нагромождение стальных труб, утягивая Крэнстона за собой.

Доктор что-то хрипел, но я, не церемонясь, треснул его локтем, схватил за шиворот, и потащил за собой. Обалдевшему от всего происходящего доку не оставалось ничего, кроме как последовать за мной.

Взорвалась граната, сквозь грохот стрельбы послышался визг рикошетящих осколков. Ангар походил на филиал ада. Черт, ведь нормально же все начиналось! Придурки долбаные!

На первый взгляд, партизаны были обречены: ирландцев было больше, и они заранее заняли более удобные точки. Да, подготовка у банды хуже, но они должны были победить просто по закону больших чисел. Если бы не одно «но»: как выяснилось, бойцов Сопротивления было не пятеро.

Где-то вверху послышался звон, на пол полетели осколки стекол, а потом по ирландцам солидно и басовито заработал ручной пулемет. Твою мать!