Но как говорится, мы предполагаем, а судьба располагает.

Джон уже давно ушел, а Нейт в очередной раз вступил в битву с ненавистным утюгом. Он умудрился не прожечь рубашку, а от брюк он все же категорически отказался, отдав предпочтение темным джинсам.

«Для того, кто придумал стрелки на брюках, в аду есть отдельная сковородка», – ворчал его отец, каждый раз, когда ему приходилось пользоваться утюгом.

Настроение было приподнятое и все шло по плану до тех пор, пока фары огромного мотоцикла не выхватили фигуру Нейта на темной улице. Парень успел отскочить от железного монстра в последний момент, повалившись на тротуар. Лодыжку прострелило болью, а пакет с ужином раскидало по дороге.

– Урод! – выпалил Нейт, пытаясь подняться. Он уже пожалел, что загорелся так поздно сходить за едой и самыми последними словами вспомнил всех, кто отвечал за уличное освещение. Мотоцикл сделал резкий разворот и, подъехав, остановился рядом с Каллином. Это был огромный монстр, выкрашенный в черный матовый цвет. Казалось, он впитывал в себя последние отблески света, и вокруг становилось еще темнее. Ещё до того, как мотоциклист снял шлем, Нейт уже знал, кого увидит.

Короткая стрижка, ухмылка и темные глаза.

Присев на корточки, водитель чуть склонил голову.

– Жив?

– Не благодаря тебе, – огрызнулся Нейт.

– Жив.

Змей усмехнулся и, надев шлем, сел обратно на мотоцикл. Мотор взревел, и через минуту мотоцикл уже скрылся за поворотом. Парень с трудом поднялся, бросил взгляд на останки ужина и заковылял к дому. Лодыжка нещадно болела и планы на воскресенье были явно испорчены.