Вздохнув, Коршун «упал» назад в свое тело.
Только так он мог бы это описать. В какое-то мгновение он был рядом со Слай, когда она шла, пошатываясь, по улице. Затем он ощутил что-то вроде подергивания и потом оказался снова в своем физическом теле, на полу, в кладовке «Буффало Джамп». Некоторое время он лежал, чувствуя покалывание во всем теле. Это было похоже на ощущение падения во сне, когда ты падаешь и падаешь, но вместо того, чтобы удариться о землю, просыпаешься и смотришь в потолок, и по нервам проходят странные импульсы.
Коршун повернул голову. Мэри все еще была в полной «отключке», и слегка раскачивалась. Казалось, она находится в трансе. Потом она резко подняла веки и уставилась на него.
— Что, черт возьми, произошло? — осторожно спросила она.
Коршун заставил себя подняться и проверить, как он держится на ногах. Покалывание уже проходило.
— Не знаю, — ответил он. — Это ты что-то сделала, а не я. Я никогда не делал этого раньше.
— Но… — Она остановилась. На лице Мэри было странное, похожее на страх выражение. — Но то, что ты делал…
— Что я
— Ты нашел свою подругу через
— Нет! — закричал Коршун. — Это сделала ты.
Мэри покачала головой:
— Нет, не я.
Коршун попытался. Он снова увидел подвал, увидел Слай, привязанную ремнями к креслу. Песнь Волка все еще звучала в нем, в его нервах, костях и мышцах. Он вспомнил ярость, охватившую его, когда он понял, что Слай пытали. А потом…
Потом песнь Волка приняла другую тональность. Больше не было в ней спокойной размеренной силы — силы плавно текущей реки. Песнь изменилась, стала жестче, злее — как штормовое море. Песнь наполняла его, переполняла. Он слился с музыкой.
А потом взорвался огненный шар.
— Я сделал это? — пробормотал он. Мэри кивнула.
— А как же… как же шаман, который выпустил Слай?
— Это сделала я, — пояснила Мэри. — Заставить шамана — это уже проще. К тому времени я как будто поняла, что происходит. Но потом ты ведь проявился физически, так? — продолжала она. — Твоя подруга видела тебя и ты говорил с ней?
Коршун кивнул: