— Давай не здесь, — сказал я. — Возвращайся, там найдёшь себе кого-нибудь…

— Заткнись! — рыкнула Кристина и что-то подняла.

Я был готов увидеть жемчужину — больше-то ничего не привык носить. Но увидел другое.

— Медаль, — выдохнул я.

Жемчужина, порождение другого мира, исчезла. А вот золотая медаль на шёлковой ленте, надетая мне на шею Луизой, никуда не делась.

Кристина молча сорвала её с моей шеи и запустила в сторону «дьявола», который с рёвом отбивался от сущностей, пытаясь подняться.

— Вот что удерживало тебя здесь! Идём.

Мы снова взялись за руки. «Наша» трещина — та, через которую мы сюда попали, — уже почти заросла, от неё осталось пятно размером с кулак. Выход оставался только один.

И мы одновременно шагнули в трещину, оставленную «дьяволом».

Теорию навигации при путешествиях из человеческого мира на его Изнанку и обратно на первом курсе не преподавали. Я подозревал, что в академической программе этой теории и вовсе не нашлось места. Так что я не обременял себя никакими ожиданиями и, как следствие, нисколько не удивился, когда мы с Кристиной оказались вместо парадного зала Академии — в совершенно ином помещении.

Я быстро отметил изменившееся самоощущение — ко мне вернулось тело Кости Барятинского. Косвенным подтверждением служило и то, что ладонь, которую я сжимал, сделалась меньше, а кожа на ней — нежнее. Кристина тоже переместилась в актуальную телесную оболочку. Вернулась и наша одежда, парадная академическая форма.

Помещение, в котором мы оказались, было мне однозначно знакомо, хотя с этого ракурса я его не осматривал. Но кровать, стоящая посередине, служила более чем надёжным ориентиром.

В кровати лежал смертельно бледный великий князь Борис Александрович. Над ним в воздухе парила проекция его астрального тела, во всём своём истощённом великолепии.

Баронесса Клавдия Вербицкая была здесь, и смотреть на неё было страшно. Казалось, что последний месяц девушка провела в концлагере.

Кожа обтягивала череп, глаза ввалились, но сияли бешеным огнём — слишком хорошо мне знакомым. Сдаваться Клавдия не собиралась. Её руки продолжали что-то делать с астральным телом цесаревича с такой скоростью, что я не мог различить пальцев.

— Костя? — чуть слышно сказала она, как будто даже не глядя в мою сторону. — Ты здесь? Или у меня галлюцинации?

— Здесь. — Я шагнул было к ней, но споткнулся.

Опустил взгляд вниз, и сердце замерло.

У меня под ногами — скрючившись, на боку, лежал император. Выглядел он ничуть не лучше Клавдии. Глаза были закрыты и окружены тёмными пятнами.

Чуть в стороне от императора, лицом в пол, лежал человек в белом медицинском халате. Рядом с ним — ещё двое людей.