– Милая, иногда, чтобы получить истинную свободу, за собою сжигают мосты, – мадам легко сняла со стены картины Ниты и тоже швырнула их следом в огонь.

– Вы сумасшедшая! – Нита ощущала словно сгорает сама, ее часть, ее сердце. В этих картинах была она вся. Старая она горела ярким пламенем, а новая еще не родилась из пепла. Ниту разрывало надвое изнутри.

– Возможно так и есть, – улыбнулась пляшущим языкам пламени Пова. По мере горения лицо мадам светлело и расслаблялось. Словно она оставляла в огне все бремя сотен тысяч лет.

– А теперь уходите, Нита, и прощайте. Я вас больше не потревожу и все ваши тайны сгорят вот в этом камине. И мне пора. Я тоже всегда ухожу с первым снегом. Нью-Йорк зимой сказка только для туристов. Больше мне здесь делать нечего.

Нита взглянула за окно и увидела, как пляшут в воздухе первые снежинки. Начиналась снежная, ледяная буря. Опять.

– С удовольствием, надеюсь, больше вас никогда не встречу. Хочется верить, что вы сдержите слово, – Нита бросила последний взгляд на мадам и на блики пламени на её коже, в которых померещился зловещий череп. Девушка вздрогнула и быстро зашагала к лифту. В пентхаусе мадам ей было душно и тесно.

Через несколько секунд Пова услышала шорох закрывающейся дверцы лифта и улыбнулась:

– Как знать, милая, как знать. Однажды наши пути всё равно пересекуться.

Нита сидела в машине и пыталась осознать, что только что случилось. Какой-то невидимый груз свалился с плеч, мрачная пелена развеялась и открыла ей какую-то тайну, смысл которой она пока до конца не понимала. Кто такой была Пова Погок? Было ли проклятие? И что ей было уготовано? Наверное, она никогда не сможет ответить на эти вопросы.

Телефон в сумке опять заунывно запиликал. На этот раз Нита решила ответить. Скоро ей предстоял серьезный разговор с Джеком.

– Алло, Нита, полиция все знает, – на другой стороне провода послышался перепуганный голос Рэнэ, – Они нашли какого-то свидетеля и скоро будут у тебя. Прости, я сделал, все, что могла. И опять я не могу спасти самого дорого человека… – Рэнэ рыдала, она еле говорила сквозь слезы. В этих рыданиях Нита чувствовала такую боль. Словно она вложила все невыплаканное и невысказанное в эти слезы. За нее, за Сэма…

– Рэнэ, я готова понести наказание. Уже готова. Если я убийца, то я и так не смогу с этим жить. Я буду их ждать. Дома. Вместе с Джеком. Ему я тоже не дам избежать наказания. Пришла пора платить по счетам.

Нита знала, что вновь почувствует это запредельное чувство страха. С Джеком всегда всё было на грани. Особенно теперь. Стоит лишь разозлить как следует мужа. Нита тяжело вздохнула. Она сама себя не понимала. Это какая-то болезнь, наваждение. Но теперь она отчётливо знала, что скрепляло их брак столько лет. Что так привлекло Джека в бедной, заурядной сиротке, коих десятки вертелись возле богатого, подающего надежды биохимика. Он просто в ней видел ту же тьму, что и в себе.

– Нита, малыш, где ты была! – Джек с совершенно ополоумевшим взглядом подлетел к Ните у двери и заключил в крепкие объятия. Не такой реакции она ожидала. Возможно криков, побоев, но не перепуганного Джека.

– Я утром вернулся с лаборатории, а Нэн сказала, что тебя не было целый день и целую ночь дома. Боже, я уже думал звонить в полицию.

– Не нужно, она скоро будет здесь, – Нита вымученно улыбнулась и отстранилась от мужа.

– Ты о чем? – в комнате повисла неловкая, напряженная пауза, но Нита не ответила и начала подниматься на верх.

– Я просто хочу принять ванну. Остальное уже не важно.

– Ты в своём уме! Нита, какого хрена, ты творишь. Шляешься ночами непонятно где, а потом являешься и, как ни в чем не бывало, говоришь, что нам стоит ожидать полицию. Это как понимать?

Нита смотрела на эту драматичную сцена, как на кадры кинофильма. Она не помнила то ли это уже было, то ли ещё будет, то ли никогда не случится. Только сейчас, на пороге полного краха, пришло осознание, что её жертвой и ценой была сама жизнь и любовь всей жизни. Её работы могли стать гениальными бесценными шедеврами, только рядом с нелюбимым человеком и только после её трагической кончины. Именно это ей предлагала Пова Погок. Но она выбрала себя, жизнь и любовь. Пусть и ценой свободы.