Увиденное заставило его резко крутануть педали в противоположную сторону. Сильвера занесло, заблокированное заднее колесо оставило на мостовой резиновый след, голова Ричи ударила в правое плечо Билла.

На улице никого не было. Но в двадцати пяти ярдах от них, может, чуть дальше, около первого из брошенных домов, которые напоминали похоронную процессию, бредущую к грузовому двору, Билл заприметил что-то ярко-оранжевое, лежащее рядом с водостоком, вырезанном в бордюрном камне.

– Ах-х-х-х…

В самый последний момент Билл осознал, что Ричи сползает с багажника. Глаза его закатились, и из-под верхних век виднелись только нижние краешки радужек. Замотанная изолентой дужка очков перекосилась. По лбу медленно текла кровь.

Билл схватил Ричи за руку, они наклонились направо, и Сильвер потерял равновесие. Они упали на мостовую в переплетении рук и ног. Билл сильно приложился бедром и вскрикнул от боли. Веки Ричи при этом звуке дернулись.

– Я собираюсь показать вам, как добраться до этого сокровища, сеньор, но этот Доббс очень опасен, – хрипло, с придыханием произнес Ричи Голосом Панчо Ванильи [161], таким дрожащим и отстраненным, что испугал Билла. Тут же он заметил и несколько грубых коричневых волосков, прилипших к неглубокой ране на лбу Ричи. Они чуть завивались, как лобковые волосы его отца. Волосы напугали Билла еще больше, и он со всей силы залепил Ричи оплеуху.

– Й-еп-с! – воскликнул Ричи, его веки вновь дернулись, потом широко раскрылись. – За что ты меня ударил, Большой Билл? Ты сломаешь мне очки. Они и так не в лучшей форме, если ты этого не заметил.

– Я по-одумал, ч-что ты у-умираешь и-или ч-что-то та-акое.

Ричи медленно сел, поднес руку к голове. Застонал.

– Что слу…

И тут он вспомнил. Его глаза округлились от ужаса, он поднялся на колени, хрипло дыша.

– Не-не-не бо-ойся, – успокоил его Билл. – О-оно ушло, Ри-и-ичи. О-оно у-ушло.

Ричи увидел пустую улицу, на которой ничто не двигалось, и внезапно разревелся. Билл смотрел на него секунду-другую, потом обнял и прижал к себе. Ричи обвил руками шею Билла и прижался к нему. Он хотел сказать что-то умное, что-нибудь насчет того, что Биллу стоило применить против оборотня «Яблочко», но не смог вымолвить ни слова, он только рыдал.

– Н-не на-адо, Ричи, – сказал Билл, – н-н-не… – И тут разревелся сам, они стояли на коленях, обнимая друг друга, на мостовой, рядом лежал на боку велосипед Билла, и слезы прокладывали чистые дорожки на их щеках, покрытых угольной пылью.