– Не подумай, паря, что я хотел тебя унизить. Ты правда хорошо бьешь из лука, года через четыре тебе не будет равных, но сейчас ты всего лишь отрок. Я видел много таких юнцов, что возомнили себя великими богатырями и погибали из-за этого в первом же бою, – обратился десятник к Святославу.

Вот так, Романова вновь опустили на грешную землю.

– А ты, Годым, давно служишь? – обратился к десятнику поравнявшийся со Святославом Даниил.

Годым пригладил аккуратную бороду и, сбросив тетиву, убрал лук в налуч.

– Сколько себя помню, боярин. Сначала галичскому князю Мстиславу служил, потом отцу Ярослава Всеволоду, а вот теперь его сыну. И мой отец служил, только черниговскому князю, и дед мой тоже. Все погибли, дед в походе на половцев в степи погиб, отец – в усобице княжеской. Гридни Всеволода его и порубили.

– Хороший ты гридень, я бы тебя сотником к себе взял, – продолжал Даниил.

Ярослав свистнул заливистым соловьем и повернулся к Даниилу.

– Так у Путяты всего полторы сотни воев, куда тебе еще один сотник. Нечего моих десятников переманивать.

А вот Святослав думал о другом.

– Годым, это что же получается, ты служил человеку, люди которого убили твоего отца, а сейчас служишь его сыну? – удивился Романов, в его голове этот как-то не укладывалось.

Десятник сжал челюсти посильнее, после чего расслабился и ответил:

– Это Русь, малец, сегодня ты за одного сражаешься, завтра за другого. Князья то дружат, то воюют друг с другом. Быть может, через пару лет вы с Непрядой друг против друга встанете и будете биться насмерть. А вот сегодня смеетесь, шутки травите. Привыкай, отрок.

Святослав посмотрел на Непряду, а тот – на него. И как-то по-новому посмотрели друг на друга. Романов прикинул, как бы половчее засадить ему стрелу в шею, а гридень – как сократить дистанцию и перерубить отрока от плеча до лопатки, пока тот за лук не взялся. Вот она, междоусобная война. Брат на брата, друг на друга. И как это все остановить, если даже сам начинаешь мыслить так же, как и они?

После таких разговоров веселье как-то само собой сошло на нет. Говорить уже не хотелось и байки травить тоже. Каждый, наверное, задумался о том, а смог бы он убить того, кто прямо сейчас едет рядом с ним. Так дальше и ехали молча, каждый думая о своем.

У леса все три отряда разделились. Боярин Путята с Сигурдом пошел на запад, Скулди с Ильей – на восток, а отряд княжича – строго на север, прямо в лесную чащу. Дальше оба обходных отряда должны свернуть на север и пройти под углом, выступая загонщиками. Через дневной переход все три отряда снова должны были встретиться. Это тоже часть воинской науки, отряды должны уметь распадаться на отдельные колонны и встречаться в назначенное время и в назначенном месте, чтобы нанести удар по врагу всеми силами. Конечно, все эти маневры прежде всего были направлены на обучение Ярослава, но Романов тоже запоминал и впитывал в себя данную науку как губка. Хорошая наука, точно пригодится.

Через десяток верст собачки взяли след зверя, а еще через пару часов и люди почуяли его присутствие. Притом в буквальном смысле. На небольшой опушке, в лесной глуши обнаружилась огромная пахучая куча, распространяющая свои благовония на всю округу. Непряда спрыгнул с коня и сунул руку в вонючую кучу. Святослава чуть не стошнило. Парень вытащил руку, понюхал, даже лизнул палец.

– Совсем рядом, куча внутри теплая, часть мяса не переварилась. Жрет много и часто, вот и не переваривается все, и жратвы у него значит полно, туша лося где-то рядом, он от нее сейчас не уйдет, к зиме готовится, жир нагуливает. Зверь очень большой.

То, что зверь большой, это даже Романову было понятно, куча просто огромная. Такую за неделю не навалить, даже если очень стараться. И следы чуть подальше на мягкой земле было видно, след такой где-то шестидесятого размера, если не больше.

Святослав привстал на стременах и осмотрелся.

– Смотри, там еще одна, за булыжником, – указал Романов на камень.