– Что-то знакомое… Меершталь, Меершталь… Погодите. Это не он был автором первого проекта городского фуникулёра?

– Который оборвался прямо в день открытия, – кивнула мадам Ульм.

– Медик по образованию и механик-самоучка по призванию, – продолжал сыщик. – Но его ведь тогда, насколько мне помнится, не осудили? Я, правда, знаком с делом только по архивам.

– Не осудили. Суд пришёл к выводу, что виновником несчастья был подрядчик, поставивший некачественные стальные тросы. Хотя кое-кто утверждал, что проблема была в самом механизме – несколько тросов из-за ошибки проектировщика соскочили с барабана, их зажало в шестернях и разорвало как нитки.

– Откуда вы так много знаете об этом случае? – с любопытством поинтересовался Лайош.

– Моя тётя, старшая сестра моей матери, погибла на том самом фуникулёре. В нашей семье имя Меершталя произносилось не иначе как с проклятиями, – тихо пояснила мадам Ульм. – Ирония судьбы, правда? Я ведь не выбирала этот дом. Это был сюрприз, подарок мужа к нашей пятнадцатой годовщине свадьбы. Муж тоже не знал о прошлом поместья – он просто искал что-то на Овражках. Доктор умер, дом отошёл городу, и два года на него не могли найти покупателя, потому что многие ещё помнили о славе прежнего жильца. Странно. Ведь никто не боится пользоваться фуникулёром, который поставили взамен упавшего. Когда мы заявили о желании купить дом, в муниципалитете нам, конечно же, рассказали, кто им владел до нас. Ещё сказали, что после того несчастья доктор стал затворником – уволил всех слуг и жил в одиночестве, почти не показывался в городе. Занимался только своими механизмами да розами.

– Механизмами? – переспросил Шандор.

– Да. Тут в оранжерее стоит с десяток его автоматонов.

– Действующих? – решилась подать голос Виола, до того кропотливо записывавшая в блокнот все детали разговора.

– Не знаю. Мы так и не поняли, как они должны заводиться и что делать. Оставили их просто как статуи.

– Так это статуи?

– Да, и довольно неплохие. Металлические скульптуры. Наверное, они должны изображать нимф, или дриад. Если хотите, можем их осмотреть.

– Почему бы нет, – Шандор встал, мадам Ульм тоже – и тут же, вскрикнув, упала назад в кресло, дрожащей рукой указывая на тёмный прямоугольник двери, ведущей в коридор. Сыщик быстро обернулся: в слабом свете притушенных газовых ламп по коридору удалялась полупрозрачная фигура.

* * *

Лайош среагировал мгновенно, через секунду он уже был на пороге гостиной, но призрачный силуэт исчез бесследно. Сыщик пробежал по коридору в холл, но и в холле никого не оказалось.

– Мадемуазель Энне! – энергичный и деловитый, Шандор сейчас походил на туго сжатую пружину. – Встаньте здесь, наблюдайте за холлом. Сара! Возьмите лампу. Тут есть запертые двери? Тогда ключи от них тоже возьмите.

Горничная принесла керосиновую лампу и связку ключей, и они с сыщиком принялись методично обходить одно за другим все помещения, выходившие в коридор между холлом и гостиной. Однако ни в столовой, ни в буфетной, ни в двух небольших чуланах никого не оказалось. Последние три комнаты к тому же были заперты, хотя Шандора этот факт, казалось, нисколько не смутил.

После осмотра он попросил всех трёх женщин вернуться в гостиную, а сам, забрав у Сары лампу, ещё некоторое время обходил помещения, по нескольку минут задерживаясь в каждом из них. Наконец сыщик вернулся в гостиную.

– Мадам Ульм, в доме есть подвал?

– Конечно, – хозяйка маленькими глоточками пила принесённый горничной чай. – Там винный погреб, котельная и ледник.