– Понимаешь, когда Фарзада избили, я не стал жаловаться, боялся, что мне помешают сокровище искать. Из-за этого проклятого сокровища я сыном пожертвовал!

– Ну, не ты же его по голове бил. Мне вот тоже от Дилипа досталось… К счастью, мерзавец меня не изувечил, а Фарзаду просто не повезло. Твоей вины в этом нет.

– Я… я только о себе думал.

– А сейчас самое время вспомнить об остальных. Да и сокровище пригодится: наймешь для Фарзада самых лучших врачей, его вылечат.

– Думаешь, пригодится?

– Не знаю. Я вообще ничего не знаю, но, по-моему, попытаться стоит. В любом случае ты обязан сказать родственникам, что нашел сокровище. Чем дольше скрываешь, тем меньше тебе доверяют. Прямо сегодня им и расскажи.

– Да, ты прав, – вздохнул Аршан, расправляя плечи.

– Только мне больше ничего не говори. Не обижайся, просто я о сокровищах знать ничего не желаю. Понимаешь почему?

– Да. Странный ты человек, Лин, но хороший.

Я проводил его до дома. За дверью Анахита, жена Аршана, громогласно выражала свое недовольство:

– Я для храма семь хлебов испекла, за Фарзада помолиться! А ты, как всегда, опаздываешь! – Она приоткрыла дверь, взглянула на мужа, охнула и бросилась его обнимать. – Что, что случилось, любимый мой?

– Я должен вам кое-что рассказать, возлюбленная моя. – Он оперся на плечо жены и скрылся за алыми занавесями. – Позови остальных.

– Да-да, конечно, милый, – ответила она.

– Прости, что опоздал, – рассеянно пробормотал Аршан.

– Ничего страшного, милый.

Моего ухода никто не заметил. Я принялся ловить такси. Из особняка доносились восторженные восклицания и счастливые выкрики.

Я расплатился с мальчишкой, сторожившим мой байк, но он вернул мне деньги и прибавил горсть мелочи. Похоже, юнец был из дрифтеров и на жизнь зарабатывал тем, что приторговывал наркотой с автомобилей и мотоциклов, оставленных под присмотр. Когда я слыл человеком Санджая, подобная наглость была немыслима. Мальчишка знал, что наглеет, но решил проверить, знаю ли об этом я, поэтому и делился со мной выручкой. Я ухватил его за ворот и запихнул деньги в карман:

– Тебе кто позволил с моего мотоцикла торговать, а, Сид?

– Линбаба, времена трудные, на Мохаммед-Али-роуд афганцы засели, «скорпионы» повсюду шныряют, вот и не знаешь, где наркоту сбывать.

– Немедленно проси прощения.