Предводитель смоленских поджал губы.

— Сомневаюсь, Хайме. Срушников перебрасывают в Канаду, а потом везут на кораблях. К тому же откуда возьмутся у ерушников опытные да обученные? Не прежнее время. Таких ни у Сапгия нет, ни у меня. — Он смолк, раскуривая сигару, потом заметил: — Этот, я думаю, из наших, из бразильян. Может, с западных гор, из Чилийского протектората, может — беглый с рудников, может, просто сосланный в Пустошь… Вырядился попом, а сам — отморозок из тех же крокодильеров.

— Скорее из гаучо, из тех, что от Федьки отложились, — подал голос Анаконда. — У Хорхе Смотрителя живых отморозков не водится. Он их зверюшкам скармливает.

Тощий Хайме вытянул руку, лязгнув протезом.

— Это неважно, милостивец мой, кто он таков, гаучо, крокодильер или, допустим, «плащ». Главное, что он может и что его…

— …никто не знает, — закончил дон Грегорио. Они переглянулись, будто в головы обоим пришла одна и та же идея. Алекс, наморщив лоб, смотрел на старших коллег и союзников, не в силах проследить их мысли по выражению лиц — мрачно-торжественному у Сильвестрова и хитроватому, злобному — у предводителя дерибасовских. Первый и вправду походил сейчас на живодера, готового забить бычка, второй казался старым хитрым грифом, что кружит над падалью, дожидаясь, покуда труп как следует протухнет.

— Трясунчик, — сказал наконец дон Хайме. — Ты, Сильвер, отстрельщика искал для Хосе-Иоськи? Так больше не ищи. Он сам придет.

— Ну, сам не придет, надо будет поискать, — отозвался Грегорио. — Но я его найду. Найду! Через Кобелино. Этот — из местных, и к старым знакомцам заявится. Непременно заявится. И хозяина с собой потащит. Куда ж ему еще идти? Этому попу-отстрельщику?

Вопрос был явно риторическим, и дон Хайме, одобрительно лязгнув протезом, заметил:

— Если он такой крутой, этот брат Рикардо, то стоит позаботиться и о Хорхе. Лишняя тысяча песюков, и никаких проблем.

— Проблем не избежать, — возразил Грегорио. — У Хорхе — ублюдки-наследнички, еще и племянники есть — в точности как у меня… Крокодилье семя… Но поглядим! Проверим! Кончит поп Трясунчика, тогда и будет разговор.

Анаконда кашлянул, пытаясь привлечь к себе внимание.

— Луис будет в Рио через пару дней. С пленныйи. Куда мне их девать?

Сильвестров повернулся к нему, задумчиво поиграл бровями и отложил сигару.

— Тех, что покрепче, держи у себя в Форту, для Пимена, а раненых сдай моим парням. Праздник скоро, народец развлечь надо…

— Как развлекать-то будешь, милостивец мой? — с ухмылкой поинтересовался Хайме. — Веревкой, топориком или ямой с муравьишками?

— И так, и сяк, и эдак, — буркнул дон Грегорио.

Глава 6

На восьмой день, когда они достигли Сгиба, во время полуденного отдыха спрятанный в сумке маяк завибрировал. Затем на краткое мгновение беззвучная вспышка зигзагом расколола мир; края ее разошлись, и в узкую багровую щель проскользнуло что-то длинное, гибкое, отливающее изумрудом, — проскользнуло, метнулось к Саймону, замерло у его ног и басовито зарокотало, словно идущий на посадку вертолет.

Каа… Пять метров стальных мышц, два зорких глаза и нос-кувалда. Каа, великий боец, зеленый тайятский змей. Прощальный Дар Наставника. Каа, гостивший у Дейва Уокера, пока его друг и хозяин странствовал в иных мирах…