– Это Диана, – услышала за спиной голос Владимира, – моя амиллитэ.

Я обернулась. Вампир смотрел на свою возлюбленную взглядом полным печали и тоски. Глаза почернели, а в уголках губ залегла глубокая складка.

– Она… – начала я и запнулась, не найдя подходящих слов.

– Она умерла много лет назад, – с горечью произнес Карецкий, – я не смог ее защитить от Николаса.

Я вздрогнула.

– Теперь он пришел за мной? – зная, что мне ответят, не могла не спросить.

– Да, – вот так просто, как будто мы говорили о погоде, а вовсе не о моей жизни ответил Владимир.

Он протянул мне чашку, я машинально ее взяла.

– Интересно, а у Николаса была когда-нибудь амиллитэ? – произнесла вслух вопрос, давно вертевшийся в голове.

– Не знаю, – признался Карецкий, приглашающим жестом махнув в сторону диванчика, – но вряд ли он стал бы об этом распространяться.

В обществе вампира-преподавателя я чувствовала себя неуютно, хотелось скорее завершить эту светскую беседу и остаться одной.

– Ты совсем не пьешь чай, – напомнил мне о чашке в моих руках.

Я отхлебнула горячего напитка, почти не чувствуя вкуса.

– Амиллитэ может стать только человек?

Карецкий какое-то время помолчал, потом кивнул.

– Да, но амиллитэ получает немного способностей от своего вампира. Они уже не просто люди, хоть и смертные.

Как все запутанно.

– То есть, обратить в вампира амиллитэ нельзя?

– Совершенно верно, – как-то горько усмехнулся Владимир, – вернее не так. Обратить можно, но при этом теряется сущность амиллитэ. Став вампиром, человек теряет свет. Это не значит, что любовь в этой паре закончится, но не будет уже такой связи, как раньше.

– Тогда почему Николас не обращает их? Ведь таким образом он лишает пару связи.