Глава 7

— Отец Кассий!

Я дернулся было, чтобы… Чтобы что? Помочь ему разжать вторую пару рук, которая тянулась из меня, как из пародии на Шиву?

— Стоять! — прохрипел колдун. — Так… Так нужно. Пусть…

Я метнул взгляд на Примогена. Только сейчас я заметил, что пока мы были заняты манипуляциями с огнем, Вергилий воздвиг настоящую защитную стену из Тьмы. Я уже видел подобное, когда брат Луций защищал Ленку и Алтая от взрыва, который я устроил в Изваре. Только этот барьер, если его так можно было назвать, был сплетен куда надежнее, плотнее.

— Все нормально, — заявил Вергилий. — Позвольте Тьме явить себя.

Да они здесь все с ума посходили?

Длинные, метра два, скрюченные узловатые пальцы Тьмы сомкнулись на шее отца Кассия, и тот, казалось, покорно позволял себя душить. Но я-то знал, на что способно это дерьмо во мне. Я знал, что стоит дать волю этой силе — и она попытается забрать дар, сожрет его и не подавится.

— Нет!

Усилием воли я попытался вернуть Тьму на место, внутрь себя. Черта с два! Она словно ухмыльнулась мне, и я почувствовал ее победное ликование. Кассий продолжал хрипеть, пламя в камине неистовствовало и гудело, а моя собственная кровь стучала у меня в ушах. От этой адской какофонии у меня закружилась голова…

— Почти… — Кассий рухнул на колени, держась за горло. Мне подумалось, что Тьма сейчас рассеется под его руками, но нет, это было настоящее физическое проявление силы. Он просто положил ладони сверху на эти отвратительные черные пальцы. — Почти…

Его глаза начали наливаться кровью. Лицо опухло и побагровело, приобрело почти что цвет его стильного костюма.

И я не выдержал.

— Хватит! — Крикнул я. — Как это остановить?

— Никак, — Кассий покачал головой и повалился набок. — Никак… Так нужно…

— Да пошли вы все!

Я обратил взор внутрь себя. Сложно объяснить, как это получалось, но это было сродни внутреннему диалогу, и, закрыв глаза, я даже мог видеть образы, что показывала мне Тьма.

Но сейчас я почувствовал только жажду, слепую алчность до дара и желание наказать этого человечишку, дерзнувшего пустить священную кровь и влезть не в свое дело.

Вот как, значит?