Но копаться в загадках сейчас было не время и не место. Я быстро открыл соответствующую вкладку Интерфейса и, не задумываясь, активировал Чары.

Мир вздрогнул. Подмигнул. А дальше произошло сразу несколько событий.

В Дар Огаре Чарг выглядел совершенно не так, как на Земле. На руке заклубилось темно-бурое марево, но оно так и не сформировалось в отвратное существо, что сожрало Меркулова и Шатрова. Чарг бросился на волколака, так и не перейдя в материальное состояние! Мелькнула какая-то системная табличка, барон застыл, словно взглянул в лицо Горгоне Медузе... и в тоже мгновение на шею ему опустился двуручник Альезе! А уже через удар сердца, Рельяр, наконец, додавил Заархана и маленький маг скрылся под пучиной темной дымящей силы Мертвого Бога.

Победа?

Победа! Ура!

Правда, я так ни хрена и не понял, что произошло... Но и черт с ним! Главное – эта бесконечная битва подошла к концу! Чудовищная усталость буквально свалила меня с ног и я, привалившись к подкопченной стене, сполз на пол. Активация Чарга не только выпила всю мою Ману, но и, походу, захватил еще и кусочек моего естества. Я словно истончился, оставив часть себя где-то далеко-далеко...

– Где он, интересно, реснется? — спросил Эрни, деловито обшаривая огромную кучу пепла, оставшуюся после барона.

— Думаю, тут и реснется, — Найга кивнула на чуть подляпанный Обелиск Возрождения, торчащий в центре зала. – Как только отойдет от перегрузки...

Действительно, словно ее услышав, Обелиск вдруг заискрился и около него проявились две призрачные фигуры. Пару секунд они набирали глубину... но этой паузы хватило, чтобы Найга, при помощи Пиявки, спеленала их обоих. А нацепить на два дрыгающихся тела двимерит — не составляло никаких проблем. Видимо, такая же участь ждала всех, кто набился в перегруженные массовыми смертями Обелиски.

Рельяр перешагнул через застывшего соляным столбом мага и улыбнулся своей противной улыбочкой. Удивительно, но выглядел он совершенно не уставшим. Наоборот, победа над могучим противником будто накачала его новыми силами!

– Благодарю, — сказал он мне, и вдруг улыбочка исчезла с его лица. — Но не думай, что я забыл твое предательство, щенок.

Он поднял руку и меня окутала тьма.

Я с трудом продрал глаза, но видимости это, особо, не добавило. Налившиеся фингалы не позволяли распахнуть их шире, чем на пару миллиметров. Язык распух, а глотка уже забыла, что такое вода. Тело…

Тела же я уже не чувствовал хрен знает сколько дней. Происки ли это Дар Огара или бесконечные пытки уже уничтожили все нервные окончания… но нынче, когда ломалась очередная кость, я видел лишь новый значок, коих уже набралось далеко за два десятка.

Ах, если бы отсутствие реакции моих членов означало отсутствие боли! Эти ублюдки проявляли чудеса изобретательности, чтобы познакомить меня со всеми ее проявлениями! А учитывая то, что кое у кого из них были специальные заточенные на причинение страданий Умения…

Спросите, кто же такие «они»?

У Рельяра оказалось несколько ранее незаметных, но от того не менее верных помощников. И некий ублюдок по имени Шелха был самым ужасным из них. Впрочем, два его побратима с той же мерзкой татуировкой на лбу, не слишком то отличались от своего вожака отсутствием милосердия… Любое приказание темного мага эта троица бросалась выполнять с таким рвением, будто он был их божеством!

С трудом сфокусировав зрение, я лишь через минуту сумел понять, где нахожусь. Это был все тот же каменный мешок в глубине крепости барона-оборотня, в коем я валялся предыдущие… сколько там? три? четыре? пять? дней. Мысли были столь же неуклюжи и болезненны, как и разбитый язык. Бытие определяет сознание, а страдания тела определяют живость разума. И эта живость сейчас была практически на нуле...

О, Господи, но когда же закончатся эти бессмысленные допросы?! Чертов маг в поисках одного ему ведомого «второго дна» был готов разобрать меня по молекулам! Но все было тщетно!