Лиассин выпустив копье и закрыв глаза, тяжело осела на колени. Пряди ее красивых волос взмокли и сосульками прилипли ко лбу. Она со свистом вдыхала воздух полной грудью так жадно, будто только что вынырнула со дна реки.

Кровь, заполонившая мой рот из-за прикушенного языка, при моей попытке подняться попала в горло, заставив меня поперхнуться и закашляться. Рубиновая влага испачкала руку, которой я прикрылся, кашляя. Я и так был с ног до головы покрыт гипсовой пылью кровью и грязью, так что переживать об этом не стоило. Увидев, как я кашляю кровью, Ария подумала, что я серьезно ранен я же отмахнулся, указав ей на мать, которая помогала Ролану снять кольчугу, под которой была тяжелая рана нанесенная копьем.

Ария поняла меня без слов и двинулась помогать Талли. А я сам, поднявшись, побрел к своему мечу. Не дело воину выпускать из рук оружие вот только враги вечно попадаются противные. Так и норовят не покалечить, так хотя бы по земле повалять.

Завладев оружием, я подошел к Лиассин и помог ей добраться до стены, возле которой и усадил ее, оперев спиной на стену, а затем и сам сел рядом вытянув ноги.

Вытащенный из рюкзака бурдюк с травяным настоем, восстанавливающим силы, пришелся бы как нельзя кстати. Но выдернув пробку, я поднес его сначала ко рту Лиассин и помог напиться. Красавица знатно потрудилась и заслуживала такую малость, как глоток воды в пересохшее горло. Больше, к сожалению, я нечем помочь не мог.

— Каждый раз меня удивляют твои способности все больше и больше. Ты способна выдать ужасно убойную магию после некоторого времени подготовки. — проговорил я вытирая с ее подбородка пролившийся отвар — Кто же ты такая черт возьми и как оказалась в помощницах Фабии?

Лиа с трудом подняв ослабевшую руку, отодвинула мои грубые пальцы, от своего подбородка кинув на меня взгляд уставших красивых глаз.

Отвернувшись, я уселся обратно и сам припал к сосуду с жидкостью. Черт как же все-таки хорошо жить! Просто жить, несмотря на металлический вкус крови во рту вперемешку с отваром и на дрожащее от напряжения тело. Никогда не понимал людей, не ценящих свою жизнь и впадающих в апатию и депрессию. Сожми зубы не страдай, лучше злится, чем жалеть себя. Найди себе цель и обозлись на нее, если другого пути не нашёл. Злость придаст энергии и разожжет в душе пожар. А потом представь этот внутренний огонь и как его языки замерзают, превращаясь в лёд. Будь зол, но хладнокровен, не позволяй внутреннему огню толкать тебя в пучину истеричной злобы. Пусть лучше станет хладнокровной яростью управляемой тобой.

Силы под действием отвара возвращались постепенно. Сначала перестали дрожать руки и ноги. Затем прошло отупение, которое часто захлестывало сознание после схватки. То самое, из-за которого мысли в голове ворочаются с поражающей ленью понукая свернуться прямо там, где стоишь в клубок и забыться сном.

Немного прейдя в себя, я задал Лиассин вопрос, который бился последние две минуты в голове.

— Когда ты использовала магию, на секунду мне показалось, что я очутился посреди странного леса. Что это было?

Девушка тоже немного отошла от опустошенности. И не смотря на то, что она до сих пор была бледная как полотно, ответила на мой вопрос.

— Изнанка. Общий принцип игры с пространством и временем. Он не делает меня всесильной, каждое такое заклинание утягивает все силы и лупит откатом. С помощью заготовленного ритуала я ушла за пелену изнанки в то место, где в прошлый раз приручила сову фамильяра. Есть точки, куда мне легче проникнуть и этот лес как раз из таких. У каждого такое место свое. Но Фабия говорила, что со временем я смогу ходить по разным слоям реальностей и пользоваться их силой, но пока что могу только в этот лес. Если кратко я пришла туда и пользуясь своей силой утянула на несколько мгновений кусочек их реальности в нашу. Сделала своеобразный пробой в пелене. Она как живое существо затягивает пробой словно рану. У меня не хватает силы удержать пелену надолго. Но как видишь нам и этого хватило. Перенесла сюда кусочек леса с бушевавшей там непогодой и уже тут смогла немного его изменить, поставив себе на службу заряд молнии. Ну а дальше ты все видел.

— А почему именно молния?

— Не знаю, первое до чего дотянулась разумом. Пойми, там я не могу управлять подобными явлениями, здесь тоже. Для того что бы все сработало, нужно взять кусочек реальности оттуда и перенести сюда, а уже тут из него можно вылепить что угодно если силы хватает. Там я могу сорвать цветок перетянуть его сюда и сделать из него, например клинок. Другое дело, что эта магия не долговечна. Мир отторгает чужие куски реальности, от того любой предмет с изнанки здесь исчезнет через краткий промежуток времени.

— А как же твоя сова? Ее он тоже отторгает?

— Сова фамильяр это не совсем живое существо. Я привязала ее к себе, она словно якорь, который помогает мне с работой в изнанке. Тяжело объяснить, нет на нашем языке подходящих слов. Она как маяк притягивает меня и указывает путь. Через нее я могу оперировать своей магией, если придется она возьмет на себя часть отката. Ее мир не отторгает, потому что считает частью меня, что в какой-то мере и вправду так.

Разговор пришлось прервать. Потратив большую часть своей магической энергии, Талли сумела залечить рану Ролана. Пока Лиассин отвечала на мои вопросы, ее лицо тоже приобрело здоровый оттенок под действием отвара. Пришла пора двигаться дальше.

***

Мы научились эффективно убивать восставших тварей. Важно было не поднимать шума. Обычно статуи стояли парами реже по одной. Дело в том, что они оживали через некоторое время, стоило одному из нас с ними поравняться. А это означало, что у нас есть время на первый удар пока очередная «статуя» не очнулась.