В голову лезли какие-то глупые мысли о том, что вздумай кто-то из воинов справить нужду со стены мне останется лишь разжать пальцы и разбиться, чтобы умереть не опозоренным.

На мое счастье сменяющие друг друга на посту бойцы не заметили кончики моих пальцев торчащих из-за края стены. Рискуя в любое мгновение сорваться, я ждал, когда воин вдруг решивший постоять в нескольких метрах от меня продолжит путь. Ждать пришлось примерно минуту, которая растянулась для меня в вечность. Пальцы под конец ожидания онемели, так что я перестал их чувствовать, а кровь из разбитого носа, что норовила забраться в рот, порядком испачкала подбородок и грудь.

Дождавшись когда поскрипывание доспехов отдалиться, подтянулся на негнущихся руках наверх. Стараясь не вспугнуть удачу, перемахнул обратно и сразу же потянул ручку двери на себя, но не распахнул ее сразу, а лишь обозначил небольшую щель.

Воин зашедший в помещение сразу же затушил факел и теперь укладывался на деревянный топчан прямо в кольчуге головой ко мне. Хорошо, что люди не обладают ночным зрением, иначе мне пришлось бы уносить ноги. Стоило бойцу упасть на топчан, я тут же плавно и медленно приоткрыл дверь и просочился в помещение, замерев на входе. Спиной чувствуя что успел буквально за секунды до того как боец на стене пошел в обратном направлении. Замереть на месте пришлось на десяток минут, покрываясь добрым слоем пота.

Когда дыхание воина успокоилось и стало размеренным, медленно выверяя каждый шаг прокрался к лестнице уходящей винтом в низ.

Узкая лестница порадовала сумраком. Прислушиваясь, я спустился ниже на этаж и оказался у входа в кабинет Сарата. Выглянув из темноты лестницы, я увидел масляный светильник висящий на крючке, крепкий дубовый стол пару стульев и громоздкий шкаф большинство полок которого занимали различные вещи среди них и пара книг виднелась.

Сарат спал на небольшой кушетке расположенной в углу башни. Видя крепкую спину свернувшегося на кушетке офицера стражи, я благодарил судьбу, что он не был одним из тех кто, мечтая выслужиться, бдит всю ночь. Потихоньку прокрался к столу, выбирая маршрут так чтобы тень, которую я отбрасывал, не попала на стража или в зону его видимости. Человек легко может проснуться, если перед его освещенным светом взглядом появиться тень.

Шел примерно пятый час ночи самый сонный час притупляющий бдительность и сноровку. Но все равно оказавшись у стола я не стал полагаться на крепкий сон стража и вынув из инвентаря журнал мееедлено его развернул не зашуршав не единой страничкой. Уложив открытый журнал на стол, я двинулся обратно, по дороге на автомате протянув руку и стянув из шкафа книгу в потрепанной обложке.

Книга ушла в инвентарь, а я ступил на лестницу планируя выбраться по тому же маршруту. Снизу раздался шум, грозный голос требовал открыть дверь в башню и пропустить сотника. Черт я думал у меня больше времени!

Уже не скрываясь, преодолел лестничный пролет и в темноте проскользнул мимо воина на верху, который проснулся от шума и когда я оказался в комнате садился на кровать. Темнота вокруг не позволила воину разглядеть меня, но когда я открыл дверь и метнулся на стену, за спиной раздался удивленный сонный возглас.

В этот раз дверь без шума открыть не получилось и воин ушедший на дальний конец стены развернулся и подняв факел пошел на меня. До того как я попаду в зону света от его факела оставалось шагов двадцать и добраться до лестницы ведущей во двор я никак не успевал.

Второй раз за эту ночь я перемахнул стену только в этот раз с внутренней стороны. На этом мое везение закончилось, повторно трюк не удался. Пальцы соскользнули с края стены в последний момент, и я ухнул вниз с высоты примерно третьего этажа.

Сжав зубы, я дернулся в воздухе пытаясь сгруппироваться и единственная мысль, что билась в мозгу не заорать от боли, если получу травму. Не закричать получилось, я даже приземлился почти без шума на ноги. По инерции упав на четвереньки, неудачно поставил кисть, и пальцы щелкнули ломаясь.

В первые секунды боли не было лишь дыхание перехватило после того как по инерции складываясь я с силой зарядил себе каленом в грудь. После приземления на остатке сил укатился под какие-то деревянные поддоны непонятного назначения стоящие во дворе. Лишь там лежа на земле, свернувшись в клубок словно кот, я укрытый от чужих глаз позволил себе извиваться и скрести землю ногами, пережидая приступ боли в искалеченной кисти.